когда очевидно кроткие распоряжения окажутся недействительными» (ГАРФ. Ф. 109. 1830. Ед. хр. 446. Ч. 6. Л. 64–65).

11 декабря 1843 г. состоялось заседание Главного управления цензуры, специально посвященное этому вопросу, на котором присутствовали С. С. Уваров, его заместитель П. А. Ширинский-Шихматов, Л. В. Дубельт, Г. П. Волконский и др. Опираясь на его решение, Уваров подал императору докладную записку, в которой, как он вспоминал впоследствии, «предлагал разделить в периодических изданиях ответственность между авторами и цензорами» (Уваров С. С. О цензуре / Публ. М. М. Шевченко // Река времен: Книга истории и культуры. М., 1995. Кн. 1. С. 75). 14 декабря Бенкендорф направил Уварову новое отношение, где говорилось, что «Государь Император, узнав, что гг. издатели газет и журналов часто, вместо того, чтобы помещать в своих изданиях разбор сочинений и критику оных чисто литературную и благонамеренную, осмеливаются превращать эту дозволенную критику в личности непростительные и брань неприличную, Высочайше поручить мне соизволил сообщить Вашему Высокопревосходительству, что Его Величество отныне наистрожайше повелел, дабы Устав ценсурный оставался во всей своей силе и чтобы смысл оного ни под каким предлогом нарушаем не был, тем более что Устав этот достаточен для удержания гг. журналистов в пределах общей благопристойности, и чтобы они, разбирая сочинение, не осмеливались касаться личности сочинителя. При этом Его Величество заметить изволил, что неукоснительное исполнение всех предписаний Ценсурного устава будет зависеть от строгого внимания и знания своего дела гг. ценсоров, как равно и от просвещенного и прозорливого направления, которое Ваше Высокопревосходительство будет давать тем ценсорам в исполнении их обязанности» (ГАРФ. Ф. 109. 1830. Ед. хр. 446. Ч. 6. Л. 66). 15 декабря 1843 г. Уваров написал письмо Бенкендорфу, в котором разъяснял свою позицию по отношению к полемике в печати, а про газету Булгарина писал следующее: «…так как “Северная пчела” состоит уже в некоторых частях под наблюдением III отделения Собственной канцелярии Его Величества, то не благоугодно ли будет Вашему Сиятельству подвергнуть на Высочайшее уважение мое всеподданнейшее ходатайство о том, чтобы вообще цензурирование “Северной пчелы” было возложено на III отделение, под управлением Вашего Сиятельства состоящее» (Там же. Л. 68–70). В ответном письме от 18 декабря Бенкендорф писал: «Государь Император находит, что этот журнал, как и все прочие частные газеты, должен находиться на общем основании под непосредственным наблюдением обыкновенной ценсуры и что иное распоряжение насчет “Северной пчелы” было бы отступлением от общего закона. Не меняя того, таковое правильное заключение нисколько не препятствует как этому журналу, так и другим быть под некоторым моим влиянием и не лишает меня права посылать в тот или другой, по моему усмотрению, статьи, за которые уже лично я отвечаю, но которые не менее того равномерно должны быть подвергаемы общему закону ценсуры» (ГАРФ. Ф. 109. 1830. Ед. хр. 446. Ч. 6. Л. 71–72). Подробнее см.: Рейтблат А. И. Круги по воде, или Большие последствия одного письма Ф. В. Булгарина // Литературный факт. 2017. № 3. С. 215–234.

Считаю долгом представить Вашему Превосходительству полученное мною письмо г. Булгарина от 26 текущего декабря. Остаться без таких писем едва ли удалось хоть одному цензору, когда-либо просматривавшего “Северн[ную] пчелу”. Зная об этом давно, я признал бы за лучшее пренебречь и теперешним письмом г. Булгарина, если бы он не известил на этот раз о намерении подать формальную жалобу на высоч[айшее] имя. В таком случае письмо г. Булгарина может быть нужно для соображения о деле.

Не будучи в состоянии представить Вашему Превосходительству никакого дальнейшего объяснения по сему письму, так как в нем одни общие места и совсем нет указания случаев, подавших повод к такому раздражению, позволяю себе только заметить, что письмо это хорошо объясняет, как бы хотелось г. Булгарину писать о лицах, которых он считает своими врагами, и что приходится цензорам вымарывать из его фельетонов, как только коснется дело до его недружелюбных отношений» (Материалы по истории цензуры в России / Сообщил В. И. Семевский // Голос минувшего. 1913. № 4. С. 226). Мусин-Пушкин переслал письмо начальнику III отделения графу А. Ф. Орлову. На оставшейся в делах III отделения копии Дубельт написал: «Граф приказал оригинальное письмо ему возвратить тайн[ому] сов[етнику] Мусину-Пушкину и сказать ему, что от министра народн[ого] просвещ[ения] зависит сделать Булгарину должное внушение» (там же).

1524

Имеется в виду А. Х. Бенкендорф.

1525

Разрешение печатать театральные рецензии в СП было дано в январе 1828 г., с условием до публикации показывать их Бенкендорфу. По-видимому, вскоре Бенкендорф стал пересылать их министру двора, а 13 февраля 1830 г. был разослан циркуляр Министерства народного просвещения о том, чтобы «статьи об императорских театрах не иначе были печатаемы в журналах и газетах, как по предварительном рассмотрении и одобрении их министром двора <…>» (цит. по: Скабичевский А. М. Очерки истории русской цензуры. СПб., 1892. С. 223). Театральный рецензент СП Р. М. Зотов вспоминал: «[П. М. Волконский] сам читал тогда все рецензии о театрах и охотно дозволял благонамеренную критику» (Зотов Р. Театральные воспоминания. СПб., 1859. С. 112).

1526

Поводом для данного оправдательного письма послужил фельетон Булгарина «Журнальная всякая всячина» в номере СП от 13 ноября 1843 г. (см. примеч. 66 к письмам Булгарина Р. М. Зотову).

1527

На примере образа жизни животных Булгарин доказывал неверность и опасность теорий о «правах натуры», приведших к Французской революции, и утверждал, что «блаженство рода человеческого и счастье каждого человека зависит от исполнения обязанностей, предписанных законами, и законной деятельности в том кругу, в котором человек поставлен в свете, по праву рождения, по заслугам или по обстоятельствам…».

1528

переход (фр.).

1529

В результате Николай I повелел сделать Булгарину строгий выговор за напечатанную без разрешения министра двора «неприличную статью».

1530

Причиной появления объяснительной записки послужило отношение министра народного просвещения С. С. Уварова попечителю Петербургского учебного округа М. Н. Мусину-Пушкину с запросом, на каком основании «Северная пчела» напечатала в № 257 (13 нояб.) 1846 г. известие, что в Риге составлена комиссия об устройстве крестьян Лифляндской губернии, хотя у нее нет права делать публичными не опубликованные ранее распоряжения правительства. Имелся в виду очередной фельетон Булгарина «Заметки, выписки и корреспонденция», в котором он, сообщая об этом событии, писал, что «все благонамеренные люди искренно радуются, что, наконец, приступили в Лифляндии к разрешению этого вопроса, от которого зависит участь многих тысяч семейств», намекая, что и в России пора бы освободить крестьян. Мусин-Пушкин переадресовал вопрос Уварова Булгарину.

1531

В Лифляндии