– Мать, – тихо обратилась к ней Сильвиана по пути. – Я предполагала, что у вас уже есть Хранительница Летописей среди мятежниц. Вы собираетесь держать двоих? – Ее напряженный тон ясно давал понять, что именно она думает о таком неподобающем положении.

– Нет, #8209; ответила Эгвейн, #8209; моя предыдущая Хранительница была казнена за принадлежность к Черной Айя.

Сильвиана побледнела.

– Понятно.

– Мы не можем ходить вокруг да около этой темы, Сильвиана, – продолжила Эгвейн. – Прямо перед моим… освобождением ко мне приходила очень важная посетительница. Она была из Черной Айя, и она передала мне имена своих Черных Сестер. Я проверила всех, кого она перечислила среди мятежных Айз Седай, использовав Клятвенный Жезл.

– Клятвенный Жезл? – воскликнула Сильвиана.

– Да, – подтвердила Эгвейн, выходя на лестницу. – Мне передала его прошлой ночью союзница в Башне. Однако мне очевидно, что нам следует перенести хранилище тер’ангриалов. И держать новое место в секрете и под надежной охраной. Уже недалеко то время, когда каждая сестра, обладающая достаточной силой, изучит плетение Перемещения, и я не исключаю, что многие из них, даже те, кому я доверяю, будут являться туда «позаимствовать» ангриал-другой.

– Да, Мать, – ответила Сильвиана. Затем, понизив голос, добавила: – Полагаю, мне придется привыкать к тому, что многое изменится.

– Боюсь, да, – ответила Эгвейн. – И самое малое, с чего нужно начать, это выбрать новую Наставницу Послушниц, которая сумеет справиться с сотнями новых учениц, многие из которых не совсем обычны. Я уже начала принимать на обучение всех женщин, имеющих какие-то способности к направлению Силы, независимо от их возраста. Подозреваю, что спустя немного времени, Белая Башня будет трещать по швам от послушниц.

– Тогда, я быстро что-нибудь придумаю, Мать, – ответила Сильвиана.

Эгвейн одобрительно кивнула. Романда с Лилейн позеленеют, когда обнаружат, что она сделала, выбрав Сильвиану, но чем больше она об этом думала, тем большее удовлетворение чувствовала. И не только потому, что Сильвиана – Красная, а потому, что она была очень способной. Саэрин была бы тоже хорошим выбором, но тогда многие увидели бы в ней наставницу Эгвейн, и возможную реальную силу, стоящую за Престолом Амерлин. Выбор Голубой мог бы усилить текущий конфликт в Башне. Кроме того, если Амерлин выбрана из мятежниц, а Хранительница будет из лагеря лоялисток, про это не скоро забудут. Что бы Эгвейн ни говорила и ни делала, это значительно ускорит ее путь к налаживанию отношений.

Вскоре они добрались до Главной площади на восточной стороне Башни. Как и было приказано, площадь была заполнена рядами построенных по цветам Айя женщин. Эгвейн выбрала это место потому, что здесь была длинная лестница, ведущая к Башне, которая возвышалась над широкой площадью. Она встала наверху, спиной к великолепным резным дверям – отличная позиция для того, чтобы обращаться к большим скоплениям людей.

Кроме того, она находилась между двух крыльев здания, больше всего пострадавших в ночной атаке. Восточное крыло все еще дымилось, купол над ним обрушился, а одна из стен обвалилась. Однако с этого угла на Башне было относительно мало повреждений, и сквозных дыр не было видно.

Эгвейн заметила лица, прильнувшие к окнам на нижних ярусах. Айз Седай наравне с послушницами собрались на нее посмотреть. Похоже, что наряду с мятежницами Эгвейн выпал шанс обратиться к основной массе обитателей Башни. Она сплела потоки, усиливающие звук – не до громогласного состояния, но достаточно, чтобы ее смогли услышать люди и внизу, и за спиной.

– Сестры, – обратилась она, – дочери. Меня по всем правилам возвысили на Престол Амерлин. Обе конфликтующие стороны избрали меня. Обе действовали согласно предписанным правилам, и обе приняли меня в качестве своей Амерлин. Настало время вновь воссоединиться.

– Я не стану делать вид, что нашего разделения не было. Мы в Белой Башне иногда с большой страстью забываем то, что не желаем принять. Этот факт не удастся скрыть от нас #8209; тех, кто его пережил. Мы были расколоты. Мы едва не начали междоусобную войну. Мы себя обесчестили.

– Вы, стоящие передо мной мятежницы, совершили ужасное преступление. Вы раскачали устои Башни, и возвысили собственную Амерлин. Впервые в истории Айз Седай вели войска против своих сестер. И их возглавляла я. И я признаю этот позор.

– Неважно, насколько это было необходимо, позор остается позором. И коль это так, я требую от вас признать свою вину. Вы должны принять на себя ответственность за эти преступления, даже за те, что были совершены во имя добра.

Она посмотрела вниз на выстроившихся Айз Седай. Если их еще не подготовило к предстоящему ее требование собраться группами, а затем дожидаться ее волеизъявления, то, возможно, помогут ее слова.

– Вы явились сюда не в свете славы, – продолжила Эгвейн. – Вы явились сюда не победителями. Потому что нет, и быть не могло победы там, где сестры воюют с сестрами, а Страж убивает Стража. – Она заметила Суан, стоявшую в первых рядах, и встретилась с ней взглядом с этого расстояния. Среди стоявших была и Лиане, осунувшаяся после своего длительного заключения, но державшаяся прямо.

– Обе стороны совершали ошибки, – сказала Эгвейн. – И нам предстоит тяжелейший труд по исправлению содеянного нами. Кузнецы говорят, что меч, однажды сломанный, никогда не станет целым. Его нужно полностью перековать – переплавить металл в заготовку, а затем выковать заново.

– Следующие несколько месяцев уйдут на наше восстановление. Мы были расколоты и разорваны на части почти до корней. Надвигается Последняя Битва, и пока она не пришла, я желаю видеть нас вновь мечом – могучим, целым и единым! Я буду многого требовать. И мои требования будут жесткими. Они выжмут из вас все возможное и даже #8209; на ваш взгляд #8209; невозможное. Я принимаю эти горящие проломы и обязуюсь заполнить их! Нам придется уживаться вместе, хотя у нас появилось слишком много Восседающих и пять лишних глав Айя. Некоторым из вас придется уступить и покорно склониться перед теми, кого вы недолюбливаете.

– Эти дни – наше испытание! Я заставлю вас работать с теми, кого вы всего час назад считали своими врагами. Вы пойдете рядом с теми, кто ненавидел вас, отталкивал вас, причинил вам боль.

– Но мы сильнее наших слабостей. Белая Башня выстояла, и мы выстоим вместе с ней! Мы вновь станем едины, и наше объединение войдет в историю! Когда я закончу, о Белой Башне не смогут написать, что она оказалась слаба. Пред нашими достижениями померкнет и забудется раскол. Нас будут помнить не как Белую Башню, погрязшую в междоусобице, а как Башню, которая неколебимо стояла на пути Тени. Эти дни станут легендарными!

Раздались приветственные крики, в основном со стороны послушниц и солдат, поскольку Айз Седай, в основном, слишком сдержанны для подобного поведения. Те, что помоложе, кричали вместе со всеми, охваченные воодушевлением. Хвала Свету, крики раздавались с обеих сторон. Эгвейн дала им немного покричать, а затем подняла руки, призывая к тишине.