на мысль о хорошо сохранившемся трупе или мумии. Наполовину на солнце, наполовину в тени, оно зависло над бездонной ямой, а под ним, когда глаза привыкли к полумраку, Фёрнэм и Лэнгли различили еще одно такое же.

Ни один из них не решился высказать очевидно безумные догадки. Тайна, с которой они столкнулись, была слишком невозможной, слишком дикой, слишком ошеломительной.

– Думаешь, они все мертвы? – наконец выдавил Лэнгли.

Но Фёрнэм не успел ответить: где-то неподалеку раздался тихий пронзительный свист, будто какое-то неземное создание вдруг заиграло на флейте музыку, едва уловимую для человеческого уха. Невозможно было определить, откуда она доносится, – свист долетал то с одной стороны, то с другой, слышался то ближе, то дальше. Он не прерывался и тянулся на высокой ноте, будоража и ужасая отголосками неведомых миров и далеких измерений. Вот звук чуть затих, уходя куда-то в запределье, а потом усилился, стал еще отчетливей, приблизился.

Путешественников охватил несказанный испуг, и они озирались, пытаясь определить источник. Но не могли. Вокруг ничего не двигалось, незыблемо стояли каменистые склоны котлована, лишь слегка переливался от жары воздух.

Свист смолк, и наступила зловещая мертвая тишина. Но Фёрнэм и Лэнгли чувствовали, как кто-то или что-то подкралось к ним и тайком подбирается все ближе, и оба уже готовы были в страхе закричать. Они словно очутились в иной реальности, в бредовом видении, в мираже, где обитал неуловимый и неведомый ужас.

Путешественники вглядывались и вслушивались, но тщетно. Вдруг Лэнгли вскрикнул и рухнул на невидимый пол: что-то холодное, но вполне осязаемое повалило его на спину и стиснуло, точно в объятиях анаконды. Он беспомощно лежал, не в силах даже дернуться, а неведомый демон всей своей тяжестью прижал его к земле, сдавил руки и ноги, парализовал ледяным холодом, словно пришедшим из космоса. Что-то прикоснулось к горлу, сначала легонько, потом сильнее, и наконец его прошила невыносимая боль, как будто в кожу вонзили сосульку.

В глазах у Лэнгли потемнело, но боль ослабла, будто нервные окончания, доставлявшие весть о ней в мозг, растянулись тонкой паутинкой поверх зияющей бездны бесчувственности.

Услышав крик товарища, Фёрнэм на мгновение замер: у него на глазах Лэнгли упал, вяло дернулся и застыл – веки опущены, лицо побледнело. Не понимая, что происходит, Фёрнэм ошалело отметил про себя, что одежду Лэнгли странным образом придавило к телу невидимым весом. Вот из шеи тонкой струйкой брызнула кровь – красный ручеек вытянулся на несколько дюймов вверх и расцвел венчиком розового тумана.

В голове у Фёрнэма ворочались бессвязные дикие мысли. Все это было слишком невероятно, слишком нереально. Наверное, у него помутился рассудок, он сходит с ума… но на Лэнгли напал какой-то невидимый вампир, затаившийся в невидимом городе.

Фёрнэм схватился за винтовку и шагнул к товарищу. Пошарив рукой в воздухе, он нащупал что-то холодное, склизкое, напряженное и изогнутое, похожее на согбенную спину. Кончики пальцев мгновенно онемели. А потом как будто невидимая рука с силой оттолкнула его.

Путешественник покачнулся, сделал несколько шагов назад, но удержал равновесие и опять осторожно приблизился. Тонкая кровяная струйка все еще била из горла Лэнгли и исчезала в воздухе. Прикинув положение нападающего, Фёрнэм поднял винтовку и тщательно прицелился.

Раздался оглушительный выстрел, за которым последовало долгое эхо, точно звук многократно отразился от стен лабиринта. Кровь перестала бить фонтанчиком и просто потекла из ранки. Нападавший не издал ни звука и никак себя не проявил. Фёрнэм с сомнением огляделся, гадая, достиг ли выстрел цели. Может, тварь удалось напугать, а может, она до сих пор бродит поблизости и вот-вот прыгнет на него или снова набросится на Лэнгли.

Тот был бледен и не двигался. Кровь остановилась. Фёрнэм нагнулся, собираясь растолкать товарища, но застыл. Над лицом и грудью Лэнгли сгустился серый туман; вот он уплотнился, сложился в осязаемые черты, стремительно потемнел и превратился в чудовищное создание, лежавшее подле Лэнгли и отчасти на нем. В боку у неподвижной твари чернело пулевое отверстие, откуда медленно сочилась вязкая лиловая субстанция, – по всей видимости, существо было мертво.

В его облике не было ничего земного: вытянутое тело беспозвоночного напоминало удлиненную морскую звезду, ее лучи заканчивались мощными щупальцами, а круглую бесформенную голову венчал изогнутый клювик с концом-иголочкой, словно у гигантского насекомого. Этот пришелец с далеких планет или из иных измерений совершенно не походил на мумии из ямы. Фёрнэму подумалось, что это нечто вроде неразумного животного. Его неведомая органика, вероятно, становилась видимой только после смерти существа.

В мозгу крутились безумные догадки. На что же они с Лэнгли наткнулись? Может, это поселение, где обитают представители неизвестных человечеству миров? Из какого материала воздвигнуты эти здания? И кто их строил? Откуда явились эти строители? С какой целью? Давно ли стоит этот город? А может, это руины, сами жители мертвы и лежат в склепах, а по улицам бродил лишь этот чудовищный вампир, покусавший Лэнгли?

Содрогаясь от отвращения перед дохлым монстром, Фёрнэм поволок из-под него бесчувственного Лэнгли. К мерзкой полупрозрачной твари он старался не прикасаться; она клюнула носом, колыхнувшись как желе.

Теперь ссора в пустыне вспоминалась как нечто очень далекое и нелепое, а собственная злость на Лэнгли казалась Фёрнэму каким-то смутным сном, который совершенно вытеснила из головы нечеловеческая зловещая тайна. Он нагнулся над другом, с опаской вгляделся в его лицо и увидел, что на щеки возвращается румянец, а веки слегка трепещут. Кровь на крошечной ранке запеклась. Фёрнэм взял флягу, просунул горлышко Лэнгли между зубами и влил ему в рот остатки воды.

Через несколько секунд Лэнгли смог сесть. Фёрнэм помог ему подняться на ноги, и они вдвоем принялись ощупью выбираться из прозрачного лабиринта.

Они прошли через давешний проем, и Фёрнэм, все еще поддерживая товарища, решил отступать по той же улице, которая их сюда привела. Но не успели они преодолеть и нескольких шагов, как услышали тихое, едва различимое шуршание и какой-то загадочный скрежет. Шуршало со всех сторон, словно вокруг собралась невидимая толпа, но скрежет вскоре стих.

Путники осторожно побрели дальше, чувствуя нависшую над ними неизъяснимую угрозу. Лэнгли уже достаточно оправился и мог идти сам, и Фёрнэм держал винчестер на изготовку. Приглушенное шуршание стало еще тише, но по-прежнему доносилось со всех сторон.

Плечом к плечу Фёрнэм и Лэнгли шагали между рядами темнеющих ям. Но шагов через десять холодная ровная поверхность под ногами вдруг оборвалась, они провалились в пустоту и, пролетев несколько футов, на что-то грохнулись. Наверное, они попали на вершину гигантской лестницы: оба потеряли равновесие, упали, покатились по каким-то, похоже,