До последнего держалась республика в Венеции. И конечно, туда бросился Гарибальди со своими «краснорубашечниками». На пути, в долине реки По, умерла его жена Анита, ожидавшая четвертого ребенка. Австрийцы преследовали революционеров по пятам, и он не смог даже достойно ее похоронить. Спустя многие годы он нашел это место и совершил погребальный обряд.

Поражение революции 1848 года уничтожило шанс объединения итальянских земель на демократической основе и решения политических вопросов в том масштабе, который был свойствен буржуазным революциям XVII–XVIII веков.

Италия многие века жила в глубокой политической разобщенности. В ней сложились разные очаги государственности. Вполне самобытны были Венеция, Генуя, Папская область. Объединить такую пестроту всегда необычайно трудно. События 1848 года помогли сделать шаг в этом направлении. Появились национальные организации, родилась идея свободной прессы, началось публичное обсуждение острых вопросов. Основным очагом, на который можно было рассчитывать в будущем объединении Италии, стал Турин – центр Пьемонт-Сардинского королевства.

Что же касается Гарибальди, то он под влиянием древней истории романтически видел в качестве центра Италии только Рим. Без Рима, который оставался под папской властью, Италия – это не та великая страна, слава которой неугасимым светом горела в его душе.

В 1849 году Гарибальди отправляется во второе изгнание. У него ничего не остается: он потерпел полное поражение, Анита умерла, дети у его матери в Ницце. В духе той патриархальной эпохи родственников Гарибальди никто не преследует, просто нет идеи расправиться с семьей «врага народа».

А он снова плывет в Америку, правда сначала в Северную. У него нет капитала, и он, герой многих войн, нанимается рабочим на фабрику, потом пытается заниматься репетиторством (это занятие очень ему не понравилось, видимо, потому, что сам он не был достаточно образован). Но ведь он капитан! Вернувшись во флот, он ходит на кораблях в Китай, Австралию, Новую Зеландию, Англию. В Англии он знакомится с русским революционером-эмигрантом А.И. Герценом. Они в целом понравились друг другу, хотя их взгляды совпадали далеко не во всем.

Путешествуя по морям, Гарибальди писал: «Не хочу нигде остановиться, где кругом фальшь, ложь, где нет свободы. Не хочу быть нигде. Мой корабль с моими соратниками – это плавучая революция». Он готов был причалить туда, куда эту революцию позовут.

И снова позвала Италия. Там начался революционный подъем 1859–1861 годов. Кавур, который и опасался Гарибальди, и отдавал ему должное, находился уже очень близко к власти – он был правой рукой пьемонтских монархов. Он предложил Гарибальди титул генерала – уже не южноамериканского, а итальянского – и разрешил набрать волонтеров. Революция шла более успешно, Ломбардия и Милан были уже освобождены, но Ниццу и Савойю Кавур уступил Франции. Это был своего рода размен, позволивший итальянцам продвинуться в деле объединения. Но Гарибальди, будучи не политиком, а искренним человеком, не мог понять этого дипломатического расчета. Он глубоко обиделся на Кавура. Только перед самой смертью министра они объяснились и все простили друг другу.

После передачи Ниццы Франции Гарибальди подал в отставку и отбыл на крошечный остров Капреро, который он купил у северного побережья Сардинии. Не вполне понятно, откуда взялись такие деньги у этого бескорыстного бывшего корсара. Вроде бы он получил наследство от брата, но это очень странно: в семье не было богачей.

Так или иначе, в эту свою личную резиденцию Гарибальди удалялся не раз. Там он с увлечением занимался сельским хозяйством, выращивал овощи и, поскольку на острове была каменистая почва, занялся мелиорацией и неплохо освоил эту технологию. Талантливый человек часто бывает талантлив во многих сферах.

Очень скоро, в 1860 году, он вновь был призван на борьбу. Произошло восстание на юге Италии. Бывшее средневековое Королевство обеих Сицилий – это Сицилия и Южная Италия с центром в Неаполе. Неаполитанское королевство переходило из рук в руки разных монархических домов: там была французская, австрийская власть – чья угодно, только не итальянская. Восставшие призвали Гарибальди, и он встал на сторону короля Пьемонта Виктора Эммануила II. Враг монархии, враг абсолютизма впервые проявил некоторую гибкость, когда согласился сражаться под знаменем этого короля. Гарибальди возглавил знаменитую «Тысячу», революционный отряд, выступивший на помощь освободительному восстанию на острове Сицилия. На юге Гарибальди проявлял безумную личную отвагу; с криком «Италия! Италия!» буквально бросался на пули и штыки – и оставался жив, только был ранен.

С ним оставались и его сподвижники, ветераны в красных рубашках. После победы их начали обижать, лишать былых званий, и для него это было мучительно, потому что эти люди – его гордость, сама суть гарибальдийской идеи.

1861 год стал знаменательным в жизни Италии: было провозглашено Итальянское королевство во главе с Виктором Эммануилом II из Савойской династии.

После этого великого события Гарибальди прожил еще 20 лет: он умер в 1882 году. На некоторое время он ушел в частную жизнь. В 53 года у него возник страстный роман с красавицей аристократкой, маркизой Джозеппиной Раймонди, однофамилицей его матери. Они заключили брак, но он оказался фиктивным: то ли она сама прямо во время венчания призналась, что любит другого, то ли при выходе из церкви ему передали записку о том, что у нее есть возлюбленный, от которого она ждет ребенка. Пламенный Гарибальди вскочил на коня и навсегда ускакал из ее жизни. Потом понадобились долгие годы и бесконечные хлопоты, чтобы добиться развода.

Джузеппе Гарибальди и Франческа Армозино.

1880-е гг.

Случались и другие романы. Стареющий Гарибальди был чрезвычайно красив, умел одеваться, старался выглядеть необычно. Узнаваемые детали его туалета – пончо, шляпа с пером. Он всегда был очень элегантен и имел бешеный успех у женщин. А в конце жизни он женился на служанке из его дома на острове Капреро, Франческе Армозино. Сначала это был гражданский брак. Родилось трое детей, и Гарибальди, чтобы их узаконить, добился того, чтобы брак стал официальным.

Были в эти двадцать лет и хозяйственные заботы, и возвращение в 1862 году на войну в Италию – Гарибальди пытался взять Рим, но потерпел неудачу.

Он был невероятно популярен в Европе, в том числе и в России. Одно из его тяжелых ранений лечил великий русский хирург Николай Иванович Пирогов. Гарибальди много болел: сказывались прежние лишения и ранения. Он писал мемуары, письма. А последний раз повоевал в не любимой им Франции. В 1870 году, во время франко-прусской войны, его, окруженного ореолом революционера, хотели привлечь на свою сторону коммунары. Но он на это не пошел.

Во французских событиях участвовал его старший сын. И Гарибальди написал ему: «Ты сначала разберись. Если речь идет о том, чтобы воевать за Францию с Пруссией – можно участвовать. Но если это будет война французов против французов, не надо». Насколько мудрее стал этот человек, начинавший с горячечного участия в заговорах «Молодой Италии»!