Хавьер склонился над ней и заправил ей за ухо непослушную прядку волос.

– Хавьер, я приняла решение, – сказала Карла.

Ей хотелось покончить с этим делом как можно скорее.

– Радость моя, давай сначала позавтракаем. А то вдруг новости будут неутешительными и мы испортим себе аппетит, – улыбнулся он.

В какой-то момент она подумала, что, может быть, он нервничает по поводу принятого ею решения. Тогда, в саду его матери, Карла видела, что этот грозный мужчина может быть уязвимым.

Они молча позавтракали и выпили по чашечке кофе.

– Вот теперь можно и поговорить, – сказал Хавьер, поднимаясь из-за стола.

Неожиданно для нее, он повел ее не в свой кабинет, а на залитую солнцем террасу. Какое-то время он любовался видом оживленных нью-йоркских улочек, а потом повернулся к Карле:

– Так что ты решила?

Карла шагнула вперед, остановившись в двух шагах от него.

– Я буду твоей… какое бы слово ты не выбрал, чтобы обозначить нашу связь.

В его глазах полыхнул огонь.

– Дорогая, я выбрал слово «моя». Ты будешь моей.

– Да, я буду твоей, – прошептала она.

Карла не знала, чего ожидать. Кулака, торжествующе поднятого вверх? Победного возгласа? Но Хавьеру не было присуще такое поведение.

– Карла, подойди сюда, – помолчав, сказал он.

Она послушно приблизилась к нему, решив, что Хавьер станет ее судьбой. По крайней мере, на короткое время.

Сильными, жилистыми руками он обвил ее талию и притянул к своему крепкому и жаркому телу. Тяжело дыша, Карла ожидала, что Хавьер подхватит ее и что начавшееся в той темной, окутанной дымкой аллее накануне вечером закончится бурным финалом.

Но он не торопился что-нибудь говорить или предъявлять права на то, что теперь принадлежало ему. Хавьер убрал одну руку с талии Карлы, легким движением распустил ее волосы и, подхватив пальцами ее белокурые пряди, начал поглаживать затылок. А потом он прижал ее голову к своей груди, положив подбородок ей на макушку.

Карла вдруг почувствовала себя в полной безопасности. Абсолютно неуместные эмоции, если принять во внимание, зачем он потребовал такой жертвы. Доказательством служило его мужское начало, твердо упиравшееся в ее живот и напоминавшее, что все происходящее между ними будет носить чисто физический характер.

Но Карла не двигалась с места, вдыхая аромат его тела, позволяя ему крепче прижимать себя. И просто ради удовольствия положила руки ему на грудь.

Казалось, прошла вечность, когда он хрипло сказал что-то на испанском языке.

Карла не поняла значения его слов, но в них было столько нежности, что она подумала… Что, если… Ее сердце гулко забилось, предупреждая, что она может очень сильно обжечься. Карла хотела высвободиться из его объятий, но Хавьер опередил ее.

Он отпустил ее и вытащил из кармана телефон.

– К обеду мои юристы внесут необходимые поправки в наш контракт и вышлют тебе для подписания. Тебе точно не нужно еще раз все обдумать?

– Нет. Пора покончить с неизбежным.

– Ты ведь говоришь о своем отце, а не о нас? Если о нас, то, пожалуйста, прими тот факт, что в ближайшем будущем не будет покончено с тем, что касается наших отношений.

– Ты уверен? – с тревогой спросила Карла. – Ты ведь не изменился по отношению к женщинам. Поэтому мне повезет, если я сумею продержаться рядом с тобой от силы недели две-три.

Хавьер взял ее за подбородок и медленно провел пальцем по нижней губе.

– Карла, я ждал целых три года, чтобы снова сделать тебя своей. Если ты ожидаешь скорого конца тому, что должно случиться между нами, заранее сочувствую тебе.

Его телефон снова зазвонил, и Хавьер отвлекся на минуту, давая какие-то указания своим сотрудникам. Карла так погрузилась в невеселые размышления, что не слышала, о чем шла речь. Ночью, размышляя о том, что ее ждет, она почему-то решила, что их отношения будут кратковременными, что он, удовлетворив свою месть, наконец отпустит ее. Но то, что он не собирался так быстро расставаться с ней, немного пугало ее.

Карла вздрогнула, когда Хавьер снова коснулся ее затылка. Он повернул ее к себе спиной и мягко коснулся губами шеи.

– Мне придется уехать на работу. Если будет что-то непонятно в поправках к соглашению, звони в любое время. Я отдал необходимые распоряжения, чтобы собрали твой чемодан. Увидимся вечером в аэропорту.

Карла резко повернулась, ощутив уголком рта прикосновение его губ, отчего у нее закружилась голова.

– В аэропорту? Куда мы летим?

– В Майами.

Майами… Город, где она впервые потеряла голову, а также свою невинность.

– Я… Но зачем ты берешь меня в свою деловую поездку?

Хавьер чуть прикусил ее губу, а потом лизнул языком укушенное место. И Карла задрожала от переполнявших ее эмоций.

– Любовь моя, это не командировка. Я хочу взять небольшой отпуск. Во-первых, чтобы отпраздновать твое возвращение в мою постель. Во-вторых, чтобы отметить свой день рождения, который будет через две недели.

Шикарная вилла Хавьера была такой же ослепительной, какой осталась в памяти Карлы. Трехэтажное белоснежное здание находилось на морском побережье, отделенное от вертолетной площадки лужайкой, покрытой ярко-зеленой сочной травой.

Обняв Карлу за талию, Хавьер повел ее в дом, где их радостно приветствовали шестеро слуг. Он о чем-то заговорил со своей домоправительницей на испанском языке, и Карла отвлеклась, погрузившись в воспоминания трехлетней давности.

Войдя тогда в огромную гостиную в компании Марии и Драко, Карла тут же увидела Хавьера, который словно ждал ее. Его взгляд был прикован к ней моментально и ни на секунду не оставлял ее на протяжении всего вечера.

До тех пор пока она не оказалась в его постели.

– Дорогая моя, путешествуешь во времени? А ты не думаешь, что это невежливо с твоей стороны не подождать меня и в одиночку вспоминать восхитительные моменты, которые мы пережили в объятиях друг друга?

Карла вздрогнула, услышав насмешливый голос Хавьера.

– Я сочла, что будет грубо с моей стороны заставлять переживать тебя то, что до сих пор для тебя было темой весьма щекотливой, – парировала Карла.

– Но я собираюсь заменить нехорошие воспоминания намного лучшими.

– Ты привез меня сюда, чтобы переписать историю?

– Переписать случившееся невозможно. Но почему бы не позволить тебе произвести на меня более приятное впечатление.

– Тебе не говорили, что ты до невозможности самонадеянный?

– А тебе не говорили, что ты само очарование, когда пытаешься скрыть свое беспокойство за пустой бравадой?