Безусловно император старался расположить к себе и отвести от себя любые подозрения. Что ж, у него это вышло, раз на мгновение мне показалось, будто нас не связывает никакой договор, будто любая может стать его женой…

Прозвучал сигнал о начале трапезы и слуги одновременно подняли крышки с блюд, сразу отходя, никому не мешая. В нос ударил сладковатый пряный аромат, перебивающий запах рыбы.

– Приятного аппетита, – пожелал император и первым взял в руки приборы.

Гости за соседним столом вели себя несколько смелее и только те, что сидели рядом с Дестином, робели. Что не удивительно. Мало кто может чувствовать себя свободно рядом с верным «псом» императора, а я бы с радостью сейчас пересела…

Невесты неуверенно принимались за еду, даже с некоторой опаской, но глядя на императора, воодушевлялись.

… я потянулась за бокалом.

«Почему, ты думаешь, все важные переговоры ведутся на светских мероприятиях за бокалом вина и лишь подписание документов проходит в тесных кабинетах? – спросил однажды Фредерик, а я потупилась, глядя на то, как сверкает рубиновая жидкость в фужере из тонкого хрусталя. – Алкоголь сближает людей, – усмехнулся он, пригубив вина. – И расслабляет, делает их сговорчивее, более открытыми. Тут главное выдержать меру. Если чувствуешь напряжение или что переговоры зашли в тупик – выпей…»

На языке растекался терпкий вкус полусухого. И хоть к рыбе принято подавать белое вино, я бы предпочла красное, похожее на вишнёвый сок. Полусладкое. И сменить обстановку. Ни почти интимную. Где не будет шума, где царил бы приятный полумрак и лишь блики от огня в камине отражались в наших бокалах.

Подумав «в наших бокалах», кого я имела ввиду? Себя и Фредерика? Или же…

Поставила бокал и погрузила в рот кусочек рыбы.

По правую от императора руку сидела Восточная принцесса: при каждом движении браслеты на её запястьях бренчали, заставляя величество неуловимо морщиться. Уверена, для всех это оставалось незамеченным, но я привыкла подмечать детали и уже имела возможность сидеть напротив него так близко, что разглядела каждую чёрточку на гранитном лице…

По левую – фарийская принцесса что-то рассказывала, неторопливо и размеренно, а император изредка кивал, невозмутимо продолжая трапезу.

На секунду он поднял взгляд и наши глаза встретились. Меня обожгло пламенем… по коже прошёл озноб, а в крови стремительно растекался жар.

… прожевала спаржу и потянулась за бокалом.

Что это было? Какое-то колдовство? Стоит ли мне переживать и сообщить Дестину? Или… это сделал император и моя острая реакция рядом с ним неспроста?

В какой-то момент величество подал еле заметный сигнал рукой, и распорядитель снова позвонил в колокольчик. Кажется, кому-то натерпелось свернуть это мероприятие.

Внизу живота томительно заныло. Нехорошо. Похоже с меня на сегодня хватит алкоголя...

– Объявляется перерыв, во время которого можно пообщаться. И напоминаю, что площадка для танцев свободна, – господин Нельц неуклюже поклонился, а я отметила смущённый румянец на его щеках. Похоже арвийская принцесса решила приблизиться к победе, очаровав распорядителя. Неплохой ход. Только вот… мне кажется, Остин Нельц ничего не решает, и его попытка меня унизить не более чем чей-то приказ…

Промокнула губы салфеткой и отложила её. Музыка заиграла громче. К невестам потянулись гости. Ну а ко мне обозреватели. Я обещала ответить на их вопросы, что ж, придётся держать слово.

Повернулась раньше, чем меня позвали и с улыбкой произнесла:

– Одну минуту. Давайте переместимся на лоджию? – вышла из-за стола, расправила платье, не ожидая, что на плечи мне опустится накидка.

– На улице уже прохладно, – ровно произнёс мой сопровождающий, заставляя мои губы дрожать в попытке иронично растянуться. – Прошу, – он взял меня под локоть, чтобы сопроводить, а обозреватели понуро опустили плечи и поплелись следом. Кажется, «стервятники» всерьёз рассчитывали растерзать меня и присутствие рядом верного «пса» императора в их планы не входило.

… спину прожигал чужой взгляд. Могу только догадываться чей, но от этих догадок вновь охватило волнение.

Дестин был прав. На Нисхельм тихо опускалась ночь, дохнуло прохладой, а с лоджии открывался прекрасный вид на горящую огнями столицу.

– Я ценю вашу самоотверженность, – прошептал Дестин, подводя меня к парапету, – но не обязательно было отвечать на вопросы стервятников. Предоставили бы это дело мне…

– Они всё равно не отстанут, – отозвалась со смешком. – К тому же мы можем обернуть их любопытство себе на пользу. Люди ведь читают газеты и верят, почему не попробовать? Хуже вряд ли станет.

– Я снова вас недооценил, Эмма, – усмехнулся Дестин, выпуская меня и позволяя пронырливым обозревателям обступить меня.

– Леди Овервуд, – бойко начала девушка со смешными косичками, вооружившись карандашом и блокнотом. – Что толкнуло вас принять участие в Императорском отборе?

– Предложение Его Величества, – не стала лукавить. – Наверное, вы в курсе, что перед отбором проводился бал, во время которого император лично отбирал подходящую, на его взгляд, кандидатуру, ту единственную женщину, что будет представлять Империон.

– И он выбрал вас? – обескураженно моргнул паренёк в бескозырке, что съехала набок.

– Как видите, – отозвалась с улыбкой. – Его Величество посчитал меня достойной и выбрал среди сотни других. Разве можно не доверять выбору нашего мудрого правителя? – осторожно поинтересовалась, затылком ощутив смешок Дестина. Кажется, кто-то находит ситуацию очень забавной…

«Стервятники» переглянулись.

– Но вы же…

– А как же…

– Как же ваш траур, мэм? Вы же уже были замужем, разве это не причина отказаться от участия в отборе? – всё же, подобрав слова, спросил парнишка.

– Мой муж погиб три года назад и был замечательным человеком, – не дрогнув, отозвалась я. – Моё уважение и любовь к нему ничто не изменит. И во всех остальных случаях, я бы отказалась. Но речь идёт о проблеме государственной важности. На кону стоит судьба всего Империона, и мы… с Его Величеством, как люди, трезво оценивающие ситуацию, готовы идти на «жертвы», ради благополучия нашей страны.

– Да вам в министры идти нужно, – раздался смешок за моей спиной.

Решила ответить Дестину позже, когда принесёт брачный договор в мои покои.

Обозреватели растерянно переглядывались, и я воспользовалась моментом.

– Прошу меня простить, но мне следует вернуться в зал и уделить внимание гостям. Не хочу набрать меньше всех голосов, если вы понимаете… – и величественно удалилась, сопровождаемая Дестином, который не переставал веселиться.

– Я передам Сайрону о вашем искусстве красноречия. Пусть серьёзно задумается.