– Эжен? – раздался голос Ариэтт. – Эжен, где ты?

Сама она показалась на дорожке, оглядываясь по сторонам. Да, рассчитывать на одиночество в этом доме не приходилось.

– Я здесь, – откликнулся на зов, и лицо Ариэтт просияло. Она поспешила ко мне.

– Что случилось? – села рядом. – Не заладился разговор с отцом?

Я кивнул. Не заладился, да. Исключительно по моей вине, но сейчас я не собирался оправдываться или извиняться. Нет!

– Из-за чего?

– Он упомянул Хайди эо Лайт, – ответил ей. – И я слишком много всего вспомнил. Захлестнули эмоции, понимаешь?

– Очень даже хорошо. Но ведь не она была твоей иль-тере?

– Нет, но, когда встал вопрос о тренировках Деи и Нэйта, она решила, что я знаю секреты Деи, и помогала моей иль-тере Кэтти эти секреты вытрясти.

– А ты их знал?

– Да.

– И не сказал?

– Нет.

Я бы перестал уважать себя, если бы открыл рот. Но это уже добавлять не стал, а Ари только покачала головой.

– Ты очень сильный, – сказала она. – Я бы уже сломалась, не выдержала бы и дня такого напряжения.

– Неправда, ты тоже не робкого десятка.

Учитывая, что общается с братом, от которого отказалась семья, и пытается вытащить из опасной ситуации другого брата. Храбрая девочка. Мне нравилась Ари. От нее будто исходил огонь.

– Спасибо за комплимент, – усмехнулась она. – И все-таки… Что ты собираешься делать? Я же вижу, ты постоянно о чем-то думаешь.

– Мстить.

Я почему-то был уверен, что Ариэтт не побежит к Нэйтону рассказывать о моих планах, не станет отговаривать. И оказался прав. Она лишь сосредоточенно кивнула.

– Понимаю. Если бы со мной так поступили, я бы тоже мстила. Только можно попросить тебя кое о чем?

– О чем же? – насторожился я.

– Ты вряд ли будешь наказывать своих обидчиков, являясь ай-тере Деи, правильно?

– Верно.

– Возьми меня с собой.

Я пристально взглянул на Ариэтт. Что она имела в виду?

– Я тоже могу быть полезна, – упрямо сказала она. – А одному тебе будет тяжело. Во-первых, ты все еще нездоров. И не спорь! Видел бы ты себя сейчас со стороны. Во-вторых, женщины хитрее в некоторых моментах. Вот что ты собираешься делать?

– Убить Кэтти, – ответил я.

– Как именно?

– Пойти и убить. Что сложного?

– Сложностей масса, – покачала головой Ариэтт. – Ты не убийца, Эжен. У тебя просто не поднимется рука. Можешь верить, можешь проверить. Но ты прав, если Кэтти оставить безнаказанной, твоя жизнь не станет последней, которую она сломает. Только смерть – это миг. Понимаешь? А жизнь многогранна. Куда проще устроить твоей бывшей иль-тере такую жизнь, чтобы она сама желала смерти, но не могла ее получить.

О да! Я сам бывал на этом месте. Когда мечтаешь, чтобы Кэтти переступила черту и убила, но мучения не прекращаются.

– И потом, если ее не убивать, можно обставить все так, что нас и искать не будут.

Уже «нас». Ари-Ари…

– Все хорошо, – сказал я, – кроме одного момента. Тебе-то это зачем?

Ариэтт покраснела и отвернулась. Я уже думал, не дождусь ответа, когда она все-таки заговорила:

– Причина проста. Мне не все равно, что с тобой будет. Я не хочу, чтобы ты потом мучился. А ты не сможешь просто через это переступить. И…

– Что?

– Этого достаточно, Эжен. Возьми меня с собой. Я не стану мешаться под ногами. Я не буду тебя отговаривать, клянусь.

– Хорошо. Тогда, думаю, сейчас самый прекрасный момент, чтобы воплотить наши планы в жизнь. Идем?

Ари прошла за мной обратно в гостиную. Папа все еще был здесь. Он выглядел расстроенным, и мне стало стыдно. Дея что-то говорила ему, но замолчала, стоило мне появиться в дверях.

– Эжен, ты вернулся, – улыбнулась Дея.

– Да. Прости, пап, – сказал отцу. – Я просто до сих пор не справился с прошлым. Это пройдет, не беспокойся. Дея, я тут подумал… Верни мне клятву, пожалуйста. Я хочу уехать с отцом в Эвассон.

Дея

Я чувствовала себя потерянной, потому что не знала, о чем говорить с отцом Эжена. Сам Эжен от нас сбежал, и его я как раз понимала: ему было больно. До сих пор больно вспоминать о том, что произошло за последние месяцы. На миг наша связь обострилась, и я ощутила его отчаяние. Но как помочь, если он сам этого не желает? Мне казалось, Эжен что-то задумал, только делиться своими мыслями не захотел.

– Что я сделал не так? – в растерянности спросил Генрих Айлер.

– Все так, – ответил Нэйтон. – Но сейчас вашим сыном владеют эмоции, господин Айлер. Подождите, пока они улягутся. Правда, он вряд ли изменит свое решение и вернется в Эвассон вместе с вами. По крайней мере, в ближайшее время. Что вы тогда будете делать? Ваша супруга обещала, что Рон и Мэган покинут страну.

– Кристин – не единственная иль-тере в нашей посольской миссии, – ответил Генрих. – Если мы вынуждены будем остаться, то, как посол, я оформлю договор между Роном и другой иль-тере. Поэтому вашему другу ничего не угрожает, даю слово. Вот только…

И Генрих покосился на дверь, закрывшуюся за спиной Эжена.

– Дайте ему время, – попросила я. – Пусть он подумает, чего хочет на самом деле.

– Я готов ждать, сколько угодно, госпожа эо Фейтер. Лишь бы моему сыну это пошло на пользу. Вы знаете, я никогда не видел, чтобы он плакал. Даже в детстве. Эжен не был спокойным ребенком. Находил, куда сунуть нос и откуда свалиться. Сведет, бывало, колени, локти, но все равно не ревет. А в эту минуту мне больше всего хочется еще раз посмотреть в глаза Кэтти ди Реан. По законам Эвассона ее бы упрятали за решетку, и очень надолго. Как вы думаете, есть у этого процесса шансы в Тассете?

– Думаю, есть, – ответил Нэйтон. – Если Эжен сохранил гражданство Эвассона.

– Насколько мне известно, сохранил, – нахмурился Генрих. – Что ж, я наведу справки. Поговорю с вашим другом Винсентом. Вряд ли он откажет мне в маленькой просьбе.

Судя по лицу отца Эжена, он готов был сражаться до конца. Но захочет ли этого мой друг? Давать показания, снова погружаться в кошмар. Я не была в этом уверена. Хотела обсудить с Генрихом, но дверь снова распахнулась, и вернулся Эжен в сопровождении Ариэтт.

– Эжен, ты вернулся, – улыбнулась я.

– Да. Прости, пап, – развернулся он к отцу. – Я просто до сих пор не справился с прошлым. Это пройдет, не беспокойся. Дея, я тут подумал… Верни мне клятву, пожалуйста. Я хочу уехать с отцом в Эвассон.

Если бы сейчас у меня земля разверзлась под ногами, я и то не была бы удивлена больше. Почему вдруг такое изменение решения? И потом, умом, конечно, понимала, что для Эжена так будет лучше, но сердцем… Снова расстаться с самым близким другом?