Я мог бы продолжать еще долго, но приведу только два примера. Протестант-реформатор Жан Кальвин верил в девственность Марии, существование Адама и Евы и ад. Как и Фома Аквинский, он считал, что еретиков следует казнить. Что же до метафорической интерпретации Корана, о ней не может быть и речи: как мы уже видели, большинство мусульман воспринимают эту книгу как истину.

Гнев Салливана по поводу Адама и Евы побуждает меня привести еще один пример. Если вы захотите истолковать значительную часть Библии как аллегорию, вам придется отринуть всю историю теологии, переписать ее в угоду вашей прогрессивной, ориентированной на науку вере. Кроме того, делая вид, что вы следуете традициям средневековых богословов, вы должны будете объяснить, каким образом умудряетесь вычленить истину из метафор. Что есть аллегория и что есть правда? Как их различить? Это особенно сложно для христиан, поскольку исторические свидетельства существования Иисуса – то есть реального человека, жизнь которого обросла мифами – не слишком прочны. А доказательства того, что Иисус был сыном Божиим, неубедительны, поскольку опираются исключительно на утверждения Библии и интерпретации людей, сделавших записи через несколько десятилетий после событий, описанных в Новом Завете.

Если вера частенько опирается на факты, то при их опровержении мы могли бы ожидать одного из двух: либо люди откажутся от своей веры (или какой-то ее части), либо будут упрямо отрицать факты и доказательства, противоречащие их вере.

Первый вариант встречается нечасто, а вот свидетельств того, что по крайней мере основные догматы веры устойчивы к научным доказательствам, хватает. Как мы уже видели, 64 % американцев сохранили бы свои религиозные воззрения даже в том случае, если бы наука их опровергла, и лишь 23 % подумали бы о том, чтобы сменить свои убеждения. Лишь чуть менее обескураживающие результаты дал онлайн-опрос Джулиана Баггини среди британских христиан, посещающих церковь. 41 % опрошенных либо согласились с утверждением «Если наука противоречит Библии, я поверю Библии, а не науке», либо сказали, что скорее согласны с ним, нежели не согласны.

Наиболее очевидный пример сопротивления религии науке представляет собой, разумеется, отношение верующих к теории эволюции. Хотя это отнюдь не единственная научная теория, которая противоречит Писанию, ее следствия, затрагивающие материализм, человеческую исключительность и мораль, очень тревожат многих верующих. При этом теория эволюции подтверждается массой научных данных – их не меньше, чем имеется в пользу «микробной теории» (теории о том, что инфекционные болезни вызываются микроорганизмами), которую никто не оспаривает.

В самом деле, значительное число верующих отрицают теорию эволюции. В 23 странах, где в 2011 г. агентства Ipsos и Reuters проводили опрос об отношении к эволюции человека, 28 % отвергли теорию эволюции в пользу креационизма, причем в более религиозных странах эта доля была выше. Больше всего людей, отказывающихся признавать эволюцию человека, обнаружилось в Саудовской Аравии и Турции. (Та же закономерность наблюдается в США: в наиболее религиозных штатах гораздо чаще отрицают эволюцию.) Особенно пугающим это выглядит в США – стране, которая считается продвинутой в научном отношении. Тем не менее, когда дело доходит до теории эволюции, многие американцы живут в бронзовом веке. Опрос, проведенный институтом Гэллапа в 2014 г., показал, что не менее 42 % американцев можно назвать библейскими креационистами и сторонниками молодой Земли. Они согласны с утверждением, что люди были созданы в своем современном виде не более 10 000 лет назад. Еще 31 % оказались одновременно теистами и эволюционистами и готовы признать эволюцию с одной оговоркой: она сверхъестественным образом начата и проводится Богом. И лишь 19 % американцев – меньше чем один из пяти – принимают эволюцию в научном духе, то есть как естественный неуправляемый процесс. Эти показатели почти не менялись последние три десятилетия, лишь в самое последнее время доля тех, кто принимает естественную эволюцию, чуть выросла.

Такое отрицание теории эволюции невозможно объяснить тем, что американцы не знакомы с научными данными. Мы живем в век, когда популяризация науки вышла на беспрецедентный уровень, – достаточно вспомнить Ричарда Докинза, Карла Сагана, Дэвида Эттенборо, Нила Деграсса Тайсона и Эдварда Уилсона. Свидетельства эволюции повсюду – стоит пару раз кликнуть мышкой, открыть журнал National Geographic или просто нажать на кнопку телевизионного пульта. И все же американцы отвергают эволюцию точно так же, как три десятилетия назад.

Причина понятна. В 2007 г. на вопрос о том, почему они не признают эволюцию, американцы в качестве основной причины называли веру в Иисуса (19 % респондентов), в Бога (16 %) или религию вообще (16 %). Любая из этих причин была популярнее, чем вариант «недостаточности научных доказательств эволюции» (14 %). Другие исследования показывают, что, хотя религиозные американцы знают о науке чуть меньше, чем неверующие, представления и тех и других о том, что на самом деле утверждает теория эволюции, примерно одинаковы. Тем не менее при любом отношении к науке верующие отрицают факт эволюции намного чаще, чем это делают неверующие. Более того, чем больше религиозный человек знает о науке, тем сильнее он отвергает эволюцию! Причина такого упрямого отрицания фактов, очевидно, не в недостатке образования или невежестве, а в религиозности.

В самом деле, вера бьет факты даже тогда, когда церковные власти их принимают. Католическая церковь, к примеру, принимает некую форму теистической эволюции, в значительной мере естественной, но управляемой Богом, который в какой-то момент вложил душу в вид Homo sapiens. Тем не менее 27 % американских католиков цепляются за библейский креационизм, считая, то человек создан Богом одномоментно и с тех пор остается неизменным. Это значит, что сопротивление эволюции в Америке можно отнести исключительно на счет религии. Бывают религии без креационизма, но не бывает креационизма без религии.

Полезно иногда спрашивать религиозных людей о том, что могло бы заставить их отказаться либо от «необсуждаемых» догм их веры (скажем, от постулата о божественности Иисуса или представления о том, что Коран есть слово Аллаха), либо вообще от веры. Очень часто в ответ слышишь: «Ничто не заставит меня отказаться от моих убеждений». Как мы увидим позже, это одно из многих принципиальных различий между отношением к религиозной «истине» и научной истине. Ученые не только постоянно заняты поиском доказательств, которые опровергли бы их любимые теории, но часто точно знают, как именно это можно сделать. В науке нет «необсуждаемых» догм.

Разумеется, религия озабочена не только притязаниями на истину. Как отметил Фрэнсис Спаффорд, многие верующие (возможно, большинство) религиозны не потому, что церковь убедила их своими аргументами в пользу Писания и существования Бога. Религия действительно часто представляет собой «сооружение из чувств, дом, построенный из эмоций». Вера в Бога в таком случае идет не от доказательств, а от наставлений окружающих или некоего откровения, которое кажется реальным. «Доказательства», нередко состряпанные богословами, которые специализируются на оправдании и закреплении приобретенной в детстве веры, приходят позже. А может быть, и никогда, ибо трудно сказать, какая доля религиозных людей хотя бы раз слышала аргументы в пользу существования Бога. Опрос 2010 г. показал, в частности, что американцы чудовищно невежественны в области доктрин христианства: лишь 42 % католиков смогли назвать Бытие как первую книгу Библии, и только 55 % знали, что хлеб и вино во время Причастия становятся телом и кровью Христовыми, а не просто их символизируют.