Далее, часто говорят, что социальный и эмоциональный аспекты принадлежности к определенной группе, а вовсе не религиозные догмы, по-настоящему побуждают людей вступать в общины. Психолог Джонатан Хайдт, к примеру, видит в религиозной общности основную мотивацию к участию в совместных религиозных действах. Эта идея требует дальнейшей разработки, поскольку некоторые данные ей противоречат. К примеру, опрос британских христиан, проведенный Баггини, показал: доля тех, кто идет в церковь поклоняться Богу, намного выше, чем тех, кто стремится ощутить себя частью общины или получить духовное руководство от чтений и проповедей.

Но даже если религия дает утешение и другие социальные блага, нам необходимо понять, насколько эти блага опираются на веру в то, что утверждения именно твоей религии истинны. Много ли христиан остались бы христианами, если бы наверняка знали, что Христос не был божеством и не воскрес, но, как считают некоторые библеисты вроде Барта Эрмана, просто был пророком на древнем Ближнем Востоке? Многие ли мормоны сохранили бы свою веру, если бы точно знали, что Джозеф Смит сам гравировал золотые листы, будто бы преподнесенные ему ангелом Моронием? Трудно отвечать на подобные вопросы, но мы точно знаем: многие из тех, кто отказался от религии, объясняли это не потерей ощущения единства с общиной, а утратой веры в доктрины церкви.

Стэнфордский антрополог Таня Лурман завершила свою популярную книгу «Когда Бог отвечает» следующим выводом: «Люди приходят к вере не просто потому, что решают после длительного размышления, что учение церкви истинно, а потому, что получают опыт непосредственного общения с Богом. Они чувствуют присутствие Бога. Слышат голос Бога. Их сердца наполняются пламенем радости». Ее тезис таков: умение общаться с Богом нужно осваивать тяжким трудом. Но разве те, кому это удалось, испытали бы такую радость, если бы не верили, что Бог их слышит? Вряд ли особая благодать осеняет тех, кто считает, что беседует сам с собой.

Судя по всему, богословы двойственно относятся к эмпирическим утверждениям религии. Обращаясь к членам академического сообщества или прогрессивному духовенству, они намеренно преуменьшают их значение, но если разговор ведется с «настоящими» верующими, не забывают лишний раз напомнить, что вера зиждется на утверждениях о том, что истинно во Вселенной. Элвин Плантинга, к примеру, в одной из своих книг замечает, что буквальная истинность Библии вторична по отношению к ее моральным урокам:

Но всего годом раньше Плантинга утверждал, что Бог не только существует, но и обладает человеческими чертами:

Можно задать верующим следующий вопрос: «Насколько важно на самом деле, истинны ли те рассказы о Боге, в которые вы верите, – или вам все равно?» Если важно, то вы должны оправдать то, во что верите; если не важно, то вы должны оправдать веру как таковую.

Как мы скоро узнаем, и богословы, и рядовые верующие демонстрируют высокую устойчивость к любым аргументам, цель которых – доказать ложность идеи Бога. Они часто изобретают способы оправдания положений религии перед лицом противоречащих данных. Подобные механизмы защиты позволяют предположить, что людям не все равно, истинны их религиозные воззрения или они просто выдумка, полезная с точки зрения психологии.

Теперь нам потребуется, конечно, определение несовместимости, ведь всегда можно так истолковать это слово, что вера и факт покажутся вполне совместимыми друг с другом.

Позвольте для начала сказать, что я не подразумеваю под несовместимостью. Я не имею в виду логическую несовместимость: что существование религии априори ни при каких условиях не совместимо с научной практикой. Это очевидно неверно, поскольку в принципе могли бы одновременно существовать и наука, и Бог, которому следует поклоняться. Я не имею в виду и практическую несовместимость: идею о том, что попросту невозможно быть религиозным ученым или, напротив, верующим, положительно относящимся к науке. Это также неверно, поскольку и те и другие существуют в немалом числе. Наконец, я не утверждаю, что религиозные люди настроены против либо науки в целом, либо фактов, которые ею обнаруживаются. Хотя некоторые верующие не особенно согласны с теорией эволюции и космологией, подавляющее их большинство без проблем принимает основы генетики, объяснения причин болезней и методов их лечения, химическое взаимодействие молекул и принципы аэродинамики. В самом деле, буквально каждый современный человек ежедневно доверяет науке.

Снова обращусь к Оксфордскому словарю английского языка. Определение понятия «совместимость» в нем звучит так:

Религию и науку в принципе можно считать «взаимно терпимыми» в том смысле, что некоторые ученые и верующие терпят существование друг друга. Можно даже говорить о том, что они «взаимно принимают» друг друга (так обстоит дело с верующими учеными). Тем не менее я не вижу их «совместного присутствия в одном и том же» или же «созвучности, сообразности, гармоничности, согласованности» этих двух областей.

Я утверждаю, что наука и религия несовместимы потому, что пользуются разными методами получения информации о реальности, по-разному оценивают надежность и достоверность этой информации и в конце концов делают противоположные выводы о Вселенной. Религиозное «знание» конфликтует не только с научными данными, но и со «знанием», на которое претендуют другие религии. Наконец, религиозные методы, в отличие от методов научных, бесполезны для понимания реальности. Именно такую форму несовместимости описала – с некоторым юмором – популяризатор науки Натали Энжьер в цитате, приведенной в начале этой главы.

Можно было бы утверждать, опираясь на словарные определения, что религия и наука на самом деле совместимы, поскольку «сообразны» в одном отношении: царство науки охватывает всю информацию о Вселенной, тогда как царство религии вроде бы ограничивается моралью, смыслом и целью. Иными словами, они совместимы, поскольку дополняют друг друга. Я же в следующей главе попытаюсь доказать, что эта идея, которую провозгласил Стивен Джей Гулд, неверна в двух отношениях. Религия тоже обращается к фактам о Вселенной, и даже если считать, что религия действительно работает лишь над «великими вопросами» о цели и ценности человеческого существования, то следует заметить, что этими же вопросами занимаются и некоторые области науки, такие как светская философия, в которой не используется концепт Бога.