Хазрадиты находились под сильным влиянием князя Абдаллаха ибн Обба, который, как говорят, имел все шансы сделаться королем, но приезд Магомета и увлечение его учением дало народным чувствам новое направление. Абдаллах был очень красив, ловок и красноречив; он относился к Магомету очень дружелюбно и имел обыкновение присутствовать на собраниях мусульман вместе с некоторыми товарищами одного с ним типа и характера. Вначале Магомета пленила их внешность, искренность разговора и их видимое уважение к нему, но потом он понял, что Абдаллах завидует его популярности и втайне ненавидит его, и что его товарищи тоже неискренни в проявлениях своей дружбы, за что он и заклеймил их названием «лицемеров». Абдаллах ибн Обба долго продолжал быть его политическим соперником в Медине.

Получив теперь возможность открытого служения своей вере и проповедования своего учения, Магомет вздумал построить мечеть. Местом для нее выбрано было кладбище, или место погребения, притененное финиковыми пальмами. Говорят, что Магомет руководился в своем выборе хорошим предзнаменованием: как раз против этого места верблюд его стал на колени, когда он всенародно входил в город. Покойников переместили, а деревья срубили, чтобы освободить место для здания. Простота формы и постройки вполне соответствовала простоте религии, которую он проповедовал, и ограниченности средств, которыми располагали его последователи. Стены были из земли и кирпича, стволы только что срубленных деревьев послужили столбами, подпиравшими крышу, устроенную из пальмовых ветвей и покрытую пальмовыми листьями. Здание занимало около ста квадратных аршин и имело три двери: одну южную, где впоследствии была помещена кибла, другую, названную вратами Гавриила, и третью, названную вратами милосердия. Часть здания, названная «софрат», предназначалась для верующих, не имевших пристанища.

Магомет лично участвовал в постройке мечети. При всей своей проницательности он и не подозревал, что сооружает самому себе гробницу и памятник, что останкам его суждено лежать здесь. Позднее это здание неоднократно увеличивали и улучшали, но оно все еще сохраняет название Масджид ан-Наби (мечеть пророка), потому что было основано самим Магометом. Он недоумевал некоторое время, каким образом созывать верующих на молитву: трубным ли звуком, как у иудеев, зажиганием ли огней на возвышенных местах или игрой на тамбурине. Разрешил это затруднение Абдаллах, сын Зайда, подав ему мысль сзывать на богослужение громким выкрикиванием и объявив, что это было открыто ему в видении. Магомет тотчас же согласился, и таким образом было положено начало следующим призывам, которые с высоких минаретов и теперь раздаются по всему Востоку, приглашая мусульман на молитву: «Бог велик! Бог велик! Нет Бога, кроме Бога! Магомет — пророк Божий. Собирайтесь на молитву! Собирайтесь на молитву! Бог велик! Бог велик! Нет Бога, кроме Бога!» На рассвете же еще прибавляется увещевание: «Молитва лучше сна! Молитва лучше сна!»

Все в этой скромной мечети совершалось вначале крайне просто. Для освещения ее ночью служили пальмовые лучины, и прошло немало времени, прежде чем лампады и масло вошли в употребление. Пророк стоял на голой земле и проповедовал, прислонясь спиной к одному из стволов финиковых пальм, служивших столбами. Позднее он воздвиг трибуну, или кафедру, на которую всходил по трем ступеням, так что стоял выше присутствующих. Предание утверждает, что при первом его вступлении на кафедру покинутый им ствол пальмы издал стон; в утешение Магомет предоставил ему на выбор: быть перенесенным в сад и там снова зацвести, или получить место в раю и в будущей жизни снабжать плодами своими истинно верующих. Финиковая пальма мудро выбрала последнее и была зарыта под кафедрой в ожидании блаженного воскресения.

Магомет проповедовал и молился на кафедре, иногда сидя, а иногда и стоя, опираясь на палку. Его проповеди в то время отличались миролюбием и милосердием и внушали благоговение к Богу и любовь к людям. По-видимому, он подражал одно время милосердию христианской веры. «Тот, кто не любит Божьих созданий и Его собственных сынов, — говаривал он, — не будет любим и Богом. Мусульманин, одевший нагого единоверца, будет одет Аллахом в зеленые райские одежды».

В одной из его обычных проповедей, по словам его учеников, находится следующее нравоучительное сказание о милосердии:

«Когда Бог сотворил землю, она колебалась и дрожала, пока не воздвигнуты были на ней горы, чтобы она стала непоколебимой. — Тогда ангелы спросили:

— О Боже! Есть ли в Твоем творении что-нибудь крепче этих гор?

Бог отвечал:

— Железо крепче гор, так как оно разбивает их.

— А есть ли что-нибудь сильнее железа?

— Да; огонь сильнее железа, потому что он расплавляет его.

— А есть что-нибудь из созданного Тобою сильнее огня?

— Есть; вода, так как она тушит огонь.

— О Боже! Но есть ли что-нибудь сильнее воды?

— Да; ветер сильнее воды, так как он заставляет и ее двигаться.

— О Вседержитель наш! Есть ли что-нибудь из созданного Тобой сильнее ветра?

— Есть; добрый человек, подающий милостыню; если он скрывает от левой руки то, что подает правой, то он преодолевает все.

Его определение милосердия обнимает широкий круг любви. Каждый хороший поступок, по его словам, есть дело милосердия. Ваша улыбка брату есть милосердие; побуждение ближнего делать добро равно милостыни; указание путнику настоящей дороги есть милосердие; ваша помощь слепому — тоже милосердие; очищение дороги от камней, терний и другого сора — тоже милосердие; если вы подаете жаждущему напиться воду, то вы совершаете дело милосердия.

Истинное богатство человека в будущей жизни составляет то добро, которое он делает ближнему на земле. Когда он умрет, люди спросят: какое богатство оставил он после себя? Ангелы же, которые будут допрашивать его за гробом, спросят, какие добрые дела совершил он при жизни».

— О пророк! — сказал один из его учеников. — Моя мать, Омм-Сад, умерла; какую лучшую милостыню могу я подать для блага ее души?

— Воду! — отвечал Магомет, вспомнив об удручающем зное пустыни. — Выкопай ради нее колодец и достань воду жаждущим.

Человек вырыл колодец во имя матери и сказал: «Колодец этот вырыт ради моей матери; пусть и награда за него дойдет до ее души».

«Милосердие, выражаемое словами, — это наиболее важный и наименее развитый вид милосердия», — настойчиво проповедовал Магомет.

Абу Джарайя, житель Босры, явившись в Медину и уверовав в посланничество Магомета, просил его дать ему какое-нибудь великое жизненное правило. «Ни о ком не отзывайся дурно», — ответил пророк. «С тех пор, — говорил Абу Джарайя, — я никогда не оскорблял словом ни свободного человека, ни раба».

Ислам касался и правил житейской благовоспитанности. «Отдавай саламалок (приветствие) дому при входе и выходе. Отвечай на поклон друзей, знакомых и встречающихся на пути. Тот, кто едет, должен первым приветствовать того, кто идет, а кто идет, должен первый поклониться сидящему; небольшая кучка людей — большой; молодой человек — старику».