— Ты об этом пожалеешь! — выкрикнула Вероника.

— Возможно, — с усмешкой произнес Марк. — Да, кстати, чуть не забыл: мой прощальный подарок на тумбочке в прихожей.

— Если ты надеешься, что я оставлю его твоей Беатрис, то сильно ошибаешься, милый, — прошипела Вероника. — Я не оставлю в этом доме ни единой вещи, которую купила сама или которую ты мне подарил.

— Кто бы сомневался! Можешь забрать и кровать. После того, что я сегодня видел, мне будет противно на ней спать.

Вероника злобно сверкнула глазами.

— Отлично, я заберу вещи, когда ты отправишься на работу. Думаю, что времени у меня будет предостаточно.

— Как погода в Лондоне? Все те же дожди и туманы? — с ироничной усмешкой поинтересовался Ричард, когда Беатрис подошла к заказанному им столику.

— Привет, мой самый-самый любимый братец! — воскликнула она и обняла его обеими руками за шею.

— Эй, смотри не задуши меня. Иначе кто будет платить по твоим счетам? — с притворной строгостью спросил Ричард.

— Я так соскучилась, — призналась Беатрис, присев на предложенный официантом стул.

— Хватит меня задабривать. Лучше скорее рассказывай свои новости. Хотя нет, подожди. Давай-ка сначала сделаем заказ. Боюсь, твой рассказ затянется до полуночи.

Ричард пригласил сестру в ресторан на следующий день после ее возвращения в Лос-Анджелес. Будь на то его воля, он бы примчался в мастерскую, чтобы лично убедиться, что Беатрис жива и здорова, еще вчера. Однако она сослалась на то, что жутко устала после перелета, и поэтому предпочла бы встретиться с братом чуть позже.

Беатрис на самом деле была утомлена и страшно измотана. Однако вовсе не из-за длительного перелета.

Она путешествовала на самолетах с раннего детства — родители часто брали ее с собой в поездки, в том числе и деловые. Затем последовали постоянные перелеты из Италии, где она училась. Можно сказать, что Беатрис даже предпочитала воздушный вид транспорта всем остальным, но…

Но Марк Рассел, этот надутый индюк, всю дорогу просто издевался над ней. По-другому его отношение к ней не назовешь. Все попытки Беатрис найти хоть какой-нибудь компромисс натыкались на холодную стену отчуждения. Марк всем своим видом давал понять, что с трудом терпит ее присутствие.

— Неужели тебя так озадачил заказ? — прервал ее размышления Ричард.

— О нет, — со вздохом ответила Беатрис, отложив папку меню в сторону. — Буду консервативна и закажу свой любимый салат и омаров.

Ричард улыбнулся.

— Хоть в чем-то ты предсказуема. Беатрис скорчила забавную гримасу, передразнив усмешку брата.

— Веди себя прилично, — прошептал он деланно строго. — Все-таки мы в приличном заведении. Здесь ужинают столпы высшего общества.

— Бу-бу-бу, — пробасила Беатрис и залилась звонким смехом.

— Не обращайте на нее внимания, сэр, — извиняющимся тоном произнес Ричард, посмотрев на кого-то, стоявшего за ее спиной. — Моя сестра — сущее дитя.

— Упс! Кажется, я снова доставила тебе неприятности. — Беатрис моментально перестала смеяться.

— Разве тебя когда-нибудь это заботило дольше пяти минут? — спросил Ричард без тени обиды или злости. В конце концов, Беатрис уже не переделать — так есть ли смысл ругаться с единственной сестрой каждый раз, когда ей взбредет в голову пошалить?

В следующее мгновение подошел официант, и они быстро сделали заказ.

— Ну, слушаю тебя о-о-очень внимательно.

— Даже не знаю, с чего начать. — Беатрис задумалась. — Про то, что я летала на аукцион и приобрела там картину великого Миро, ты уже знаешь.

— Почему бы не начать с начала? — с улыбкой спросил Ричард.

Беатрис решительно помотала головой.

— Нет.

— Что значит, нет? Тебе трудно определить в хаосе событий первопричину?

Беатрис закатила глаза, как она обычно делала в том случае, когда брат явно пытался «задавить» сестру интеллектом, как говорила современная молодежь.

— Лучше задавай конкретные вопросы, а я буду отвечать по мере возможности.

— Бетти, зачем тебе сдался этот Миро?

— Он мой учитель.

Ричард удивленно вскинул брови.

— Вернее, мой духовный наставник. Я так чувствую.

— Ага. То есть ты хочешь сказать, что помчалась на другой конец света в поисках мудрости своего учителя, — съязвил Ричард.

Беатрис кивнула и сообщила с самым серьезным видом:

— Знаешь, не могу объяснить это логически, но… что-то побудило меня отправиться в Лондон. Что-то свыше.

— О, Беатрис, если ты снова собираешься завести свою волынку о божественном предназначении и высшем предопределении, позволь мне сразу тебя остановить. Иначе ты нарушишь мое пищеварение. Все эти метафизические разговоры мне не по нутру. — Ричард задорно улыбнулся. — В прямом смысле этого слова.

— Тогда о чем же тебе рассказать? — неуверенно спросила Беатрис, подождав, когда официант расставит на столе принесенные блюда.

— Как прошло твое свидание «вслепую». Незнакомец оказался на высоте?

Беатрис плотно сжала губы от досады, вспомнив, как глупо у них с Марком все произошло. Сначала она ошибочно приняла Дэвида за тайного поклонника, затем отказала Марку, потом сама же и вымаливала у него хоть каплю любви и ласки…

— Бетти, он тебя обидел?

Она упорно молчала, не моргая, уставившись в незримую точку.

— Скажи, что он тебе сделал?

Беатрис вновь не проронила ни звука.

— Не увиливай от ответа. Я по твоим глазам вижу, что твой тайный воздыхатель обидел тебя, — с тревогой продолжал ее брат.

— Да нет же, — попыталась успокоить его Беатрис и с сосредоточенным видом принялась за свой салат.

— У тебя глаза на мокром месте. Быстро говори, что между вами произошло?

— Ничего… ровным счетом ни-че-го, — отчеканила по слогам Беатрис.

— Ничего? То есть как?

Беатрис отправила в рот порцию салата и принялась с преувеличенным тщанием жевать. По крайней мере, так она надеялась выиграть пару минут на обдумывание вопроса и на то, чтобы собраться с духом и откровенно поговорить с братом.

— Он посмел тебе отказать? — с удивлением спросил Ричард, внезапно догадавшись о причине расстройства и недовольства сестры.

Беатрис кивнула.

— Я отказываюсь тебе верить! — Ричард резко откинулся на спинку стула.

— Однако дело обстояло именно так, — грустно заметила Беатрис.

— Ни один мужчина не пренебрег бы такой шикарной женщиной, как моя сестра, — с уверенностью произнес Ричард.