– А где мои вещи?

Коул удрученно покачал головой, а потом криво улыбнулся.

– Они были… э-э… испачканы, – явно испытывая неловкость, пояснил он. – Не зная, что делать, я позвонил администратору. В номер прислали горничную, которая тебя и переодела.

– А ты…

Я не посмела договорить, представив, как звезда Голливуда наблюдает за женщиной в форме, стягивающей с меня перепачканную рвотой одежду.

– Я вышел в коридор, – тихо сказал Бранной, – и вернулся, когда все было готово.

Собрав все свое мужество, я подняла глаза. Щеки Коула заливала краска, и мне стало очень стыдно.

– Э-э… – начала я, не зная, что сказать. – Спасибо!

– Не за что! – Он задорно прищурился. – Вообще-то я еще не решил, стоит ли обижаться на инквизиторский допрос, который ты мне устроила.

На этот раз я почувствовала, как кровь приливает к коже. Что же, неплохо; значит, головная боль потихоньку уходит.

– Прости меня! Я не хотела… Просто… Пойми, я не одета, просыпаюсь в твоей постели, да еще…

И тут меня осенило: он просто не хотел со мной спать! Возможно, этот парень и помешан на сексе, но я была слишком омерзительна. Сердце болезненно сжалось.

– Желательно, чтобы партнерши были в сознании, – заявил Коул, будто прочитав мои мысли. – Это единственное требование, которое я к ним предъявляю.

– О боже! – по-идиотски воскликнула я.

– Да шутка! – Браннон легонько подтолкнул меня локтем. – Так, чуть-чуть издеваюсь.

– О боже! – снова вырвалось у меня.

Неужели можно быть такой дурой? Зажмурившись, я бессильно упала на подушки. Вот бы заснуть, а проснувшись, понять: все это страшный сон.

– Надеюсь, ничего, что я тебя сюда привез? – неожиданно робко спросил Коул. – Это первое, что пришло в голову, а мне очень хотелось убедиться, что с тобой будет все хорошо.

– Спасибо, – проговорила я. – Так неловко…

– Да брось ты, Клэр, – махнул рукой молодой человек, но легче от этого не стало.

Меня колотила нервная дрожь: это ужасно, это шаг за территорию профессиональной этики, считай что прыжок с шестом в другой часовой пояс. О чем я только думала?

– Я… пойду, – неожиданно вырвалось у меня. Коул, по-прежнему сидевший на краешке кровати, удивленно поднял глаза.

– Что? – всполошился он. – Куда?

– Мне просто пора, – снова повторила я, стараясь говорить уверенно.

– Ну ладно, – немного уязвленно сказал Браннон. – Послушай, я отправил твои вещи в химчистку.

У меня не было слов.

– Думаю, они уже готовы. Может, сходишь в ванную, а я пока позвоню администратору и попрошу, чтобы их скорее принесли?

– Лучше я дома в душ схожу, – попыталась возразить я.

– У тебя в волосах рвота, – благоразумно заметил Коул.

– Ой!

Это коренным образом меняло ситуацию. Глаза метнулись к обернутому белым полотенцем Коулу. На загорелом теле блестели капельки воды, темные волосы еще не высохли. Живот и бедра охватило приятное тепло, но на это лучше не обращать внимания.

– А разве тебе больше туда не нужно?

– Нет, – покачал головой актер, – иди первая. Переоденусь здесь. Не бойся, подглядывать не буду.

Я растянула губы в улыбке, изо всех сил стараясь не смотреть на красивый торс.

– Не подглядывай, – согласилась я, тщательно скрыв свое разочарование.

За тридцать минут я приняла душ, проглотила две таблетки ибупрофена, высушила волосы, сполоснула лицо и, воспользовавшись имевшимися в сумочке средствами – пудрой, помадой и старым тюбиком туши, наложила макияж. Получилось очень даже ничего. Не Гвинет Пэлтроу, конечно, однако намного привлекательнее, чем полчаса назад.

Обернувшись полотенцем, я любовалась своим отражением, когда в дверь ванной постучали.

– Твои вещи готовы, – раздался приглушенный голос Коула.

– Ой! – испуганно вскрикнула я. Да, дряблые бедра, конечно, напоказ, но хоть самое интересное прикрыто. – Ладно, заходи!

Дверь медленно открылась. На пороге стоял Коул Браннон с пластиковыми плечиками. Розовый топ и прямая юбка выглядели даже лучше, чем прежде, будто и не видели моего плачевного состояния. В темных джинсах и черной в рубчик футболке этот парень был сама естественность.

Не в силах вымолвить ни слова, я чувствовала, как синие глаза оглядывают меня сверху вниз, и почему-то казалась себе голой, ранимой, уязвимой.

– Ну, Дюймовочка, моешься ты отлично, – глядя мне в глаза, проговорил Коул. – Вот, вещи как новенькие.

– Спасибо огромное, – пробормотала я, забирая плечики.

– Одевайся и пойдем завтракать.

– Завтракать? – в полном замешательстве повторила я. – Нет, вряд ли.

– Да ведь все готово! – улыбнулся Браннон. – Твой кофе уже стынет.

Я открыла рот, чтобы возразить, но он не позволил.

– И не ври, что его не любишь! Вчера утром ты пила капуччино, так что твоя кофеиновая зависимость для меня не секрет!

– Признаю свою вину и буду готова буквально через секунду.

Почти мгновенно натянув топ и юбку, я снова взглянула в зеркало.

Ну что я наделала? Никогда в жизни не строила глазки актерам и не пыталась соблазнить рок-звезд. И вот стою в ванной гостиничного номера Коула Браннона после того, как испачкала его туфли, спала в его постели и красовалась перед ним в крошечном полотенце. Нужно срочно возвращаться домой, пока все не зашло еще дальше. Моя профессиональная репутация и без того висит на волоске.

Глубоко вздохнув, я открыла дверь: Коул сидел на краешке кровати и, увидев меня, широко улыбнулся. Пришлось спешно делать серьезное лицо; боюсь, меня выдали глаза, с живейшим интересом оглядывающие номер.

К постели придвинули небольшой столик, а на нем… Большой кофейник, хрустальные кувшины с апельсиновым соком и водой, огромное блюдо с хлебом, круассанами, кексами, рулетом и фруктами всех цветов радуги. Ибупрофен уже начал действовать, желудок урчал от голода, но я старалась его не слушать. Нужно идти. Может, тогда мы оба со временем забудем о случившемся? Очень сомневаюсь, хотя попробовать стоит.

– Ну ты копуша! – поддел не подозревающий о моем внутреннем конфликте Коул. – Кофе совсем остыл. Молоко и один «Нутрасвит».

Увидев, как вытянулось мое лицо, он объяснил:

– Вчера в «Ателье» заметил.

– Ой! – ошеломленно пискнула я, покачала головой и откашлялась. – Ммм, прости, мне пора. Спасибо, что помог вчера вечером.