Хейли не кричала на меня, не огрызалась, ничего такого. Она делала вид, что все хорошо. Она сказала, что он ей вовсе не нравится и я могу забрать его себе. Это меня рассмешило. Мне не нужен Марк Притчард. Он придурок. Думаю, большинство парней в школе – придурки. Может, для Хейли было еще хуже услышать, что я его не хочу. Это было жестоко. Честно, но жестоко. Я просто хотела показать ей, что могу его получить, что он предпочел меня.

Дженни не так хорошо умеет скрывать свои чувства. В конце концов, она наша овечка. Милая, смешная, сексуальная овечка. Иногда мне кажется, что у нее вообще нет своего мнения или это просто смесь мнений моего и Хейли. Дженни пребывала в замешательстве. Собиралась что-то сказать, но промолчала. Когда я заявила, что поеду домой, а не к Хейли, никто особо не протестовал. Похоже, они даже испытали облегчение. Думаю, так и было. Они опять шепчутся между собой, как иногда делали до того случая со мной. Они думают, что я не замечаю, но я все вижу. Может, поэтому я и зажималась с Марком. Может, мне нужно было напомнить им, кто главный.

Мне все еще жаль, что я не пошла к Хейли, несмотря на то, что так было лучше. Не стоило идти, пока я еще была под кайфом.

Если бы я пошла к Хейли, я бы могла не уснуть. Я думала, что, если буду под чем-то, это избавит меня от страха темноты. Думала, это защитит меня от кошмаров. Но это не помогло. В конце концов я все же уснула, а проснулась вся в поту и подумала, что вновь оказалась в реке, попав в ее ловушку навсегда.

Я не могла вспомнить весь сон. Только фрагменты. Я была в ужасной бесконечной темноте. Она поглощала меня. Я была одна. Было неимоверно холодно. Я не могла дышать. Я не должна была там оказаться, это было неправильно. Я пыталась плыть брасом к поверхности воды, но почему-то не двигалась. Во всяком случае, не думаю, что двигалась. Трудно сказать. Я ничего не ощущала – ни воды, ни течения, затягивающего меня. Я просто была подвешена в темноте.

А потом кто-то прошептал мое имя.

Я замерла, оставаясь в невесомости, не в состоянии ничего разглядеть. Опять этот шепот. Я знала, что этот голос должен быть мне знаком. И вот он звучит уже ближе. А потом я беззвучно закричала в темноте.

Барби, наверное, умерли бы от стыда, если бы их увидели в настолько невзрачном заведении, как «У Френки и Бенни», но Бекка, все еще немного возбужденная, не отошедшая после вчерашнего, была рада калорийной углеводной пище, тем более что уже было два часа дня.

«И все же, – думала она, допивая еще одну диетическую колу и мечтая о том, чтобы во рту было не так сухо, – как-то неправильно приглашать свою лучшую подругу на праздничный обед по случаю дня рождения твоей мамы». Празднование родительских дней рождений и в старые добрые времена было обузой – и явно не лучшим событием, чтобы заставлять еще кого-то проходить через это. Но, с другой стороны, не все так ладили со своими семьями, как Ханна. Бекка посмотрела на них. Все улыбались и явно были рады находиться вместе. Может, это было следствием того, что ты самый некрутой ребенок в школе? Поэтому приходилось дружить с родителями?

– Ханна говорила, что ты занимаешься декорациями для сцены и дизайном, – сказала Аманда, мама Ханны. – Это большая ответственность.

– Она занималась этим и в прошлом году, – вставила Ханна, будто Бекке нужна была поддержка, несмотря на то, что Аманда, женщина с тестообразным телом и обвисшей грудью, сама была тем человеком, который всегда поддержит. – И это было прекрасно. На самом деле. – Ханна улыбнулась ей, и на мгновение Бекка увидела в ней копию мамы, более худую версию Аманды, но преисполненную того же стремления жить для кого-то, вместо того чтобы рискнуть пожить для себя.

– В прошлом году большую часть работы выполнила Кэти Грауд, но она теперь в университете.

– Уверена, что все будет замечательно. – Аманда перевела взгляд с Бекки на Ханну и обратно. – Я даже мысли не допускаю, что может не получиться, учитывая, что вы будете над этим работать вдвоем.

В ее взгляде и улыбке было столько тепла, что Бекка чуть не покраснела. Ханна умная и сдаст все экзамены на отлично, а потом, без сомнений, уедет учиться в Оксфорд или в какое-нибудь подобное место, но иногда Бекка думала, что именно она в глазах родителей Ханны выглядела наибольшим школьным достижением дочери. Раз у Ханны есть такая подруга, как Бекка, значит все не так плохо. Она не из тех девочек, у которых нет друзей и над которыми издеваются онлайн, после чего те вешаются.

Бекка хотела сказать Аманде, что ей не стоит волноваться. Над Ханной не глумились даже тогда, когда они были в младших классах. Она была для этого слишком слабой и незаметной. Всегда была такой и всегда будет. По крайней мере в школе. Одноклассников меньше всего заботятиздевки над Ханной. Бекка впилась в свой бургер, сок стекал по подбородку, а в животе урчало. До чего же она дожила – стала лучшей подругой Ханны! Как же это произошло? Наверное, оказалась не в том месте и не в то время. Они обе ходили на пары по естественным наукам как раз тогда, когда Наташа бросила ее. И вот где в результате она оказалась – в кафе «У Френки и Бенни» на дне рождения мамы Ханны, будто они все еще были детьми. Это угнетало, несмотря на то, что она считала такие мысли неправильными.

– Ну а как твой парень? Нет ли у него хорошего друга для Ханны? – спросила Аманда.

– Мам, пожалуйста! – Бледная кожа Ханны вспыхнула румянцем. – Пап, скажи ей.

– Не позорь ее, Аманда, – пробормотал мистер Альдертон из-за горки липких ребрышек.

– Что такого? Я просто спросила.

– Он в прядке. – Бекка прожевала кусок бургера и говорила, ощущая на зубах остатки мяса; она старалась побыстрее ответить и не позволить Аманде зайти дальше. Мама Ханны, в отличие от дочери, не обладала скромностью девственницы. – Но я сомневаюсь, что кто-то из его друзей подойдет Ханне.

Бекка поймала взгляд Ханны, оборонительный и сигнализирующий об обиде.

– Ханне нужен какой-нибудь интеллектуал, – добавила Бекка, улыбаясь. – Она слишком умна для большинства знакомых Эйдена. Ей бы подошел кто-то вроде доктора.

– Тут ты права. – Аманда одобрительно кивнула. – Она просто академик. Ей нужен кто-то ей под стать.

– Пойдем со мной в туалет, – сказала Ханна, потянув Бекку за рукав. – Восстановим душевное равновесие.

– Я думал, то, что девушки ходят в туалет парами, – просто стереотип, – сказал мистер Альдертон. – О чем вы там можете сплетничать, если обедаете только с нами?

Аманда игриво шлепнула его по руке салфеткой.

– Они подростки. У них всегда есть о чем посплетничать, разве не так? – Она подмигнула девочкам, и они, послушно улыбнувшись в ответ, быстро выскользнули из-за стола.

Это какая-то дешевая комедия, подумала Бекка. Ханна живет в ситкоме, где комичные ситуации случаются ненамеренно. Ей вдруг стало ее жалко. Должно быть, тяжело, когда ты все время нравишься своим родителям. Приходится постоянно быть милыми друг с другом. Она не помнила, чтобы Ханна хоть раз угрюмо буркнула Аманде: «Привет!», когда они приходили к ним после школы. Ни разу. Всегда была улыбка и недолгий разговор о том, как прошел день, пока они брали себе напитки и закуски. У нее дома было все иначе: от одного только немного странного взгляда матери Бекка могла, что типично для подростка, убежать в свою комнату.