Правила ей объяснял Скорпиус, пока они с огромным потоком учеников плелись к игровому полю. Альбус закатывал глаза. Казалось, ему этот вид спорта уже порядком поднадоел. Как заметила Питти, его старший брат и кузина Роза очень сдружились, пока первый учил вторую летать на метле. Роза планировала стать чемпионкой школы, как когда-то ее отец.

— Наш ловец силен. Но он не сравнится с ловцом Гриффиндора, конечно. Как бы грустно мне ни было это говорить.

— Да, Малфой, наш Присли порубит вашего Бёрка на куски! — поддакнул кто-то из бордово-золотой толпы.

— Ага, на ровные и аккуратные. А Мэтьюс добавит сверху! — согласился с первым голосом второй, и оба влились в хохочущий поток.

— Мэтьюс — это их загонщик. Не парень — зверь, — пояснил Скорпиус, но у девочки вся информация влетала в одно ухо и вылетала в другое. Она лишь вежливо улыбалась. — И Джеймс тоже загонщик. С того года играет в команде. Я слышал, все ждут, пока он подаст заявку на переквалификацию в ловца, ведь Присли учится последний год…

— Успокойся, Скорп. Ты же видишь, что даме скучно, — сказал Ал. — Пойдем лучше возьмем пищалки и что-нибудь перекусить.

Он потянул кузину и друга к очереди в маленький ларек у входа на трибуны. Там без надзора лежали сладости, тыквенные кексы и разного рода хлопушки и трещетки.

— Перцовых чертиков нет? — разочарованно проговорил Скорпиус.

— Сколько стоит? — спросила Петуния, указывая на яблоки в шоколаде и выискивая взглядом продавца.

— Все бесплатно, — радостно сообщил Альбус.

— Да ну тебя, ты шутишь!

— Нисколько.

За спиной уже кто-то толкался, намекая на то, чтобы она поторопилась с выбором. Питти схватила два яблока, пакет орехов, стакан поп-корна и трещотку в зелено-серебряных цветах. Разумеется, она собиралась болеть за Слизерин, ведь ее пригласили на игру ученики именно этого Дома. Но оба мальчика удивленно уставились на нее.

— Что? — спросила она, смущаясь

— Ничего…

— Просто Альбусу ужасно приятно, — поспешил заметить Скорпиус. — А дама у нас с аппетитом! Ты все это съешь? — Сам он держал только пакет с какими-то черными конфетами.

— Если что, отдам вам. Оно же бесплатно!

— Да. Это для увеселения. Папа говорил, в его годы таких привилегий не было. Но, видимо, директор МакГонагалл знает толк в развлечениях. Ведь самое интересное в игре — это что-то грызть, пока ее смотришь!

— О да, ты прав, — согласилась Петуния с ликующим Скорпиусом, уводящим ее на трибуны.

— Заберемся повыше, пока есть места.

Трибуна была построена в виде чаши и расширялась кверху. Первый ряд сидений начинался в примерно два человеческих роста от земли, что было для Питти необычно. У огромного табло располагались флаги играющих сегодня Домов: слева зеленый с серебристой змеей Слизерина, справа бордовый с золотой головой льва Гриффиндора. На дне этой "чаши" было поле, покрытое серой подмерзшей травой. Высокие шесты с кольцами на концах влажно поблескивали в прохладном воздухе.

— Разве места внизу не самые лучшие? — спросила Питти, оглядывая поле, на котором ничего не было начерчено, кроме огромной точки, указывающей на центр.

Скорп и Ал усмехнулись в унисон.

— Не в квиддиче! — ответил первый, и тройка продолжила восхождение.

Они добрались почти до самого верха. Дальше была только специальная трибуна для преподавателей, огороженная небольшим пространством и заборчиком, еще почти пустая. Только в самом центре сидела директриса: строгая женщина, укутанная в плащ в бордово-зеленую шотландскую клетку, с черной остроконечной шляпой на голове. Она, сверкая квадратными очками, переговаривалась с мадам Хуч, учительницей Петунии по полетам.

Девочка поняла, что ни разу не видела директрису вблизи, и задавалась вопросом, сколько же ей лет и сколько поколений учеников она успела выпустить за свою карьеру. Учеников, большая часть которых подвергается моральному давлению не только от одноклассников и однокурсников, но и от учителей, полтергейста, призраков, Филча, зловещего леса на периферии и даже от чертовых живых лестниц. "Интересно, — подумала Петуния, — только я так болезненно все воспринимаю? Не может же такого быть, что остальным тут нормально?"

— Мадам Хуч — судья в квиддиче, — пояснил Скорпиус, отрывая подругу от раздумий. — А директор МакГонагалл — ярая фанатка игры.

Зрители прибывали, в том числе наполнялась и трибуна с преподавателями. Они были за спиной, и Петунии постоянно казалось, что кто-то за ней наблюдает. Но когда она поворачивалась, на нее никто не смотрел.

Альбус и Скорпиус сели по обе стороны от нее и, попеременно забираясь руками в пакет поп-корна, обсуждали шансы на победу. Тремя рядами ниже и много левее устраивались девочки из ее класса. Клементина Мистерио, пропуская Жюли Триаль в середину, поднявшись с места, заметила Петунию и кивнула ей. Питти тут же помахала в ответ.

— О, это Роза и Мари-Виктуар! — сказал Скорп, указывая в ту же сторону, куда смотрела Питти, но на ряд ниже.

Роза была узнаваема в своей строгой темной мантии и рассыпанными по ней огненными волосами, а ее высокая старшая кузина зябко куталась в бежевое пальто необычного покроя. На ее миловидной голове воздушным облаком держался брендовый шарфик.

— Привет, Роза! — Скорпиус неистово помахал, чуть не уронив пакет с конфетами, которые не преминули бы случаем разбежаться, но рыжая девочка только смерила троицу взглядом, цыкнула и уселась к ним спиной.

Мари-Виктуар не обратила на поведение Розы никакого внимания. Питти не поняла, видела она Скорпиуса, машущего им, и специально проигнорировала, или просто не заметила в толпе.

— А Джеймс сейчас где?

— Видишь двери под табло? Они ведут к раздевалкам. Скорее всего, он там, — ответил Петунии Скорпиус.

— Как у вас с ним дела? — решила спросить Питти, повернувшись к Алу.

— Да никак. Мадам Хуч спускается на поле. Игра скоро начнется.

Это было правдой. Вскоре под восторженные визги толпы вышли команды игроков, капитаны пожали руки и игра началась. Петуния больше была поглощена поп-корном и яблоками, лишь изредка используя трещотку, когда Скорпиус радостно кричал. В целом она не следила, кто ведет, а кто проигрывает. Ее больше волновала опасная близость стремительно носившихся по воздуху игроков, а иногда и мячей, будто имеющих свой разум и летающих без помощи загонщиков. Или не будто…

Один раз, когда бладжер буквально влетел между голов их соседей по ряду, Петуния воскликнула:

— Им бы сетку поставить!

— Это было бы неинтересно! — перекрикивая толпу и комментатора, ответил Скорпиус.

Даже Альбус с ним согласился. "Волшебники точно сумасшедшие", — решила Петуния.

Игра затягивалась, все чаще наступали периоды почти полной тишины, когда только комментатор пытался поддерживать общий настрой. Дети уставали, и игроки, казалось, тоже. Начал накрапывать холодный дождь.

Несколько противных капель попали Петунии под воротник. Она поежилась. Холодало и