После заключения соглашения Скотта, один из приближенных Аттилы, отправился в столицу Восточной Римской империи за золотом и беглецами. Золото он получили, а вот всех беглецов, которые отказались вернуться на земли к северу от Дуная, римляне убили. Скотта, похоже, не выразил возмущения, хотя среди убитых, не желавших признавать господство Аттилы, было несколько родственников гуннского вождя. Скотта заявил, что получил приказ внести еще одно условие в мирный договор: жители Асема должны выдать военнопленных, будь они римляне или варвары. В противном случае гунны не отведут свою армию, и соглашение не будет ратифицировано. Анатолий и Феодул, который помогал ему в проведении переговоров, посчитали, что находятся не в том положении, чтобы отказать в этом требовании. На самом деле они пытались убедить Скотту отказаться от дополнительного требования, но их усилия только продемонстрировали полную готовность Аттилы продолжить войну. Тогда они написали жителям Асема, приказывая выдать римских военнопленных, которых они спасли, или заплатить за каждого 12 солидов, поскольку Аттила повысил сумму выкупа за каждого беглеца. Кроме того, они приказали отпустить всех захваченных ими гуннов. В ответ жители Асема сообщили, что все спасенные ими римляне отправились по домам и их невозможно вернуть назад и что они убили захваченных гуннов, за исключением двоих. Этих двоих они собирались обменять на детей, которых гунны захватили за городскими стенами. Аттила, узнав об этом, стал разыскивать детей, но они как в воду канули. Жители Асема поверили Аттиле, что дети пропали без вести, и вернули двух гуннов. Осенью 443 года был ратифицирован Первый мирный договор Анатолия.

Но на Восточную Римскую империю не снизошло спокойствие. Аттила опять направил посольство в Константинополь, требуя возвращения беглецов. Затем он направил второе, третье и четвертое посольства. И каждый раз министры Феодосия вручали послам подарки, которыми было принято одаривать послов, и заверяли, что на восточноримской территории не осталось ни одного беглеца. Возможно, так оно и было, и Аттила просто отправлял своих приближенных, чтобы они могли получать дорогие подарки от римлян. То под одним, то под другим предлогом в столицу приезжали очередные послы. Римляне рассматривали бесчисленное количество незначительных жалоб со стороны гуннов, а послы Аттилы накапливали богатство.

В то же время границы Восточной Римской империи были нарушены по всему периметру. Персы, хоть и отступили из Армении в 442 году, по-прежнему держали свои войска на границе, и, поскольку Анатолию удалось добиться перемирия с ними всего лишь на один год, вполне могла опять вспыхнуть война. Надо сказать, что и так непростое положение осложняли действия местных землевладельцев. Они незаконно захватили несколько имперских земельных владений, расположенных по соседству, и заставили работать на присвоенных землях воинов из пограничного гарнизона. Западнее Армении жил народ тзанов (колков), занявший территорию вокруг Трапезунта (современный Трабзон). Их земли были бесплодны, и жили тзаны грабежами, воровством и разбоями. Теперь они стали устраивать набеги. Исавры (исауры) тоже спустились с труднодоступных гор на юге Малой Азии и занялись грабежами в близлежащей местности. Племена арабов из пустыни несли угрозу некоторым восточным провинциям. Неприятности ожидались даже от эфиопского царства Аксум[59].

Но ни один из перечисленных инцидентов, кроме отказа Ирана демобилизовать армию, не представлял серьезной угрозы безопасности для Феодосия П. Однако все они потребовали присутствия войск на соответствующих участках границы империи. В течение всего 444 года, пока послы Аттилы, словно рои пчел, слетались в Константинополь, восточноримские войска были вынуждены находиться во всем углах империи, и правительство несколько утратило прежнюю решимость занять твердую позицию в отношении гуннов.

В этой сложной ситуации Феодосий II принял меры для обеспечения будущей безопасности северной границы. 12 сентября 443 года, в пределах месяца после окончания военных действий, Ном, один из наиболее доверенных министров императора, получил приказ укрепить открытую границу вдоль Дуная, где Аттила одержал первые победы в 441 году, восстановить крепости и полностью укомплектовать все находившиеся в этом районе воинские контингенты. О том, что эти задачи, к удовлетворению императора, были решены в течение 444 года, свидетельствует тот факт, что Ном был назначен консулом на 445 год. Пока он занимался выполнением приказа императора, правительство не делало ничего, чтобы остановить бесконечный поток послов от Аттилы; им по-прежнему вручались подарки, а министры разбирались с каждой жалобой.

После заключения мира Анатолия нам ничего не известно о планах и перемещениях гуннов, поскольку не сохранилась соответствующая часть сочинения Приска. Убийство Бледы доказывает, что между вождями возникли разногласия, имевшие самые серьезные последствия. Где-то в этот период Аттила и убил своего брата. В разных источниках это событие датируется разными годами: 444, 445 и 446, но, скорее всего, Аттила убил старшего брата в 445 году. Нам ничего не известно о причине спора, возникшего между братьями. А последствия заключались в том, что народы, которыми управлял Бледа, перешли под непосредственное управление Аттилы. С 445 года до самой смерти Аттила не имел соперников среди гуннов. Он, похоже, считал целесообразным основывать собственное превосходство на прочном фундаменте суеверий и предрассудков своих сторонников; он прибегал к помощи древнего меча, недавно найденного одним из его приверженцев. История такова. Как-то пастух заметил, что одна из коров захромала. Пастух осмотрел корову, увидел, что она поранила ногу и из раны сочится кровь. Он решил выяснить, обо что корова поранила ногу, и след привел его к лежавшему в траве древнему мечу. Пастух принес меч Аттиле, который внимательно изучил находку. «Это меч бога войны, – объявил Аттила. – Его чтили прежние вожди гуннов, но он был давно утерян. Теперь он принесет мне победу в войне, и я смогу победить всех противников. Каждому, кто подвергнет сомнению мое право объединить положение Бледы с моим, придется бороться не только со мной, но и с небесными силами».

В остальном в эти годы гунны вели мирный образ жизни. Один из римских военнопленных смог рассказать Приску о беззаботной жизни гуннов в мирное время: «Каждый наслаждался спокойной жизнью, никто не причинял беспокойства, никто не устраивал скандалов». Их жизнь отличается от жизни римлян в мирное время, сделал вывод Приск.

Один из сохранившихся фрагментов сочинения Приска содержит информацию об одном из римских посольств, прибывших в эти годы к Аттиле. Феодосий II послал к Аттиле консуляра (то есть бывшего консула) Сенатора, одного из ближайших советников. О цели его посольства не говорится ни слова, но Приск с презрением замечает, что Сенатор не решился прибыть к гуннам сухим путем, а поплыл по Черному морю в Одесс (древнегреческая колония на месте современной Варны в Болгарии), где находился Феодул, который оказывал помощь в проведении переговоров Анатолию в 443 году и который был, по всей видимости, военачальником во Фракии. На этом месте фрагмент обрывается, поэтому больше нам ничего не известно о поездке Сенатора, но тот факт, что он поплыл в северном направлении, предполагает, что ставка правителя гуннов находилась к северу или северо-западу от Черного моря (историк Олимпиодор такого же мнения). В это время Аттила, похоже, переместился в глубь своей территории.