поддаваться эмоциям. Она дает тебе уверенность, некоторую непобедимость, и ты своими отрицательными эмоциями кормишь ее, а она может захотеть большего.

- Я не хочу давать большего, - априори считаю, что не могу навредить. Отставляю от себя тарелку, аппетит пропал напрочь.

- Знаю, что не хочешь большего, потому каждый день ты должна учиться контролировать свои чувства. 

- Как это?

- Займись медитацией, знаешь как? - не то, чтобы знала, но приблизительно догадывалась.

- Разберусь, библиотека в моем распоряжении есть, а это уже многое, - со смешком ответила ей.

- Это не многое, а целый мир. А теперь давай кушать, нас ждет море впечатлений за сегодняшний день.

Не смотря на то, что аппетит вроде бы как пропал, обед я проглотила с огромным удовольствием. Рассчитавшись, покинули  уютное заведение.

- Предлагаю для начала купить тетради и перья, а потом займемся вещами.

- Но у меня есть, - с толикой возмущения прошептала я.

- То, что носят в провинции, не одевают в столице, а я хочу, чтобы ты была не хуже всех одета, -  озорно улыбаясь, произнесла мама, и мне кажется, потратим мы сегодня много. 

В первую очередь мы вошли в канцелярский магазин, даже сравнивать его с нашим не хотела, перьевые ручки на любой вкус, тетради, карандаши, платить мне не позволили.

В этом же районе, если судить по домам,  среднего класса, находилось много разных магазинов, в один из них  мы и вошли.  

- Добрый день, леры! - поздоровалась с нами темноволосая девушка, стоило только нам войти.   

- Добрый день, - в один голос произнесли мы в ответ.

Только сейчас я обратила внимание, что  вошли мы в магазин нижнего женского белья, некоторое было настолько открыто, что я невольно покраснела.

- Моей дочери нужно подобрать комплекты нижнего белья, чулки тонкой ажурной работы, ночные сорочки и халаты.

- Конечно, лера, но это будет не дешево, - осматривая нас с ног до головы, слащаво пропела девушка.

- А я не спрашиваю сколько и почем, выполняйте свою работу, она будет оплачена по достоинству, - холодно осадила девушку мама.

И тут началось: меня обмеряли, подбирали под цвет моих глаз, только не поняла зачем. Покупала в своем мире практичное черное и белое белье и ни разу так не запаривалась, а тут столько нюансов, стало стыдно за свою неосведомленность. Легкие ночные рубашки из мягкого шелка с халатами, ажурные чулочки, пожалела, что нет наших колготок, и тут женщины не носят брюки, пока это натянешь, сотню раз порвешь. Рассчитавшись, мы наконец-то покинули лавку, устремившись в в соседнюю, за платьями.

- Зачем столько? - не удержалась и спросила на пороге магазина.

- Затем, что ты девушка, а то белье, какое ты купила дома, не годится.

- Хорошо, а платья? В Академии - форма, а выйти мне есть в чем, - уже чуть ли не хныкала и просила пощады.

- Зоря, нет, даже не думай! Мы выберем тебе платья, после первого звонка многие идут гулять в таверны. Ты в этом пойдешь? - указала мама на мое серое платье.

От этого стало немного грустно. Я прекрасно понимала, что вряд ли меня  пригласят в свою компанию чистокровки, разве что такие же изгои, как и я. Возможно, переживания отразились на моем лице, а возможно, Катарина за такой короткий промежуток времени успела меня изучить.

- У тебя впереди много выходов в свет, поверь мне, - ласково глядя на меня, прошептала мама. 

- Верю, - прошептала в ответ. 

Очень хотелось верить, но великий скептик во мне громко посмеивался и приплясывал лезгинку.

Лавка, очередная девица, которая встречает по одежке, а провожает по деньгам, но в этот раз  хозяйка лавки была на месте, она громко осадила девицу и приказала подобрать мне платья. Пока меня крутили, обмеряли и применяли, мама о чем-то разговаривала с хозяйкой лавки. Наконец, мы покинули лавку с множеством коробок, хозяйка пообещала маме, что все будет вовремя готово и доставлено.

- Хочу купить переговорные камни, - прошептала мама, стоило нам покинуть лавку. 

- Это очень дорого, - возмутилась я, мы и так потратили за сегодня просто сумасшедшую сумму.

- Дорого, но ты не обольщайся, что в первые выходные приедешь домой. Скорей всего ты останешься в Академии, чтобы наверстать упущенные знания. И мне будет спокойно, в любой момент вызову тебя.

- Хорошо, - согласилась, потому как поняла, что и мне так будет спокойнее.

- Подожди, - остановились возле одной лавки. Мамы не было несколько минут, когда она вышла из лавки артефактора с небольшими коробочками в руках.

Почти целый день мы потратили на утомительный шопинг, в гостиницу вернулись лишь под вечер, поужинали внизу и легли спать.

Утром, одетая в новое нежно-голубое платье с неглубоким декольте, балетки в тон к платью, накинула поверх платья темно-синюю новую накидку, взяла чудо сумку, в которую еле  впихнула все вещи, а говорят бездонная. Безбожно врут артефакторы, не хуже наших рекламщиков.

Завтрак в таверне и дорога   в Академию, полная волнений.

- Я тебя провожу и только потом поеду домой, - произнесла мама. 

Всю дорогу до Академии, я  словно ребенок держала ее за руку, боясь отпустить. Я так привыкла быть все это время рядом с ней, что не представляла свою жизнь без нее. 

У Академических ворот экипаж остановился.

- Тебе пора, не переживай, я всегда на связи, - мама ласково коснулась рукой моих волос.

- Я знаю, - какое-то странное чувство: не хотелось ее отпускать.  

- Все хорошо, не бойся, иди. 

- Как только будешь дома, сразу сообщи, - попросила я Катарину.

- Обязательно, - выпрыгнув из экипажа, направилась в сторону ворот Академии.

Катарина 

 Хотелось пройтись, проветрить голову, на душе от расставания тяжело, на сердце не спокойно. Попросила остановить экипаж сразу за Академией и медленно пошла по улице.

Вот и снова я одна, когда Зорянка приедет, ещё неизвестно. А я уже так привыкла, что в моем доме весело и шумно, что странно. Ведь я столько лет жила одна. Так ушла в свои мысли, что не услышала, когда меня окликнули, пока некто не схватил меня  за руку:

- Катариэль, я тебя не узнал, - оглядывая меня темным взором,  произнес он, мой давний знакомый. Сколько лет я избегала  встречи с ним и вот. - Ты так изменилась, - неверяще прошептал  он. 

- Все меняются, прости, но я спешу, - старалась, чтобы голос звучал спокойно, хотя