На самом деле она не хотела говорить, что ей негде ночевать. И что сейчас ей надо будет ехать на другой конец центра города в хостел. Лера не собиралась грузить его своими проблемами. У нее не было настроения, а сердце глухо билось в предчувствии расставания. Но она пыталась скрыть свое нервное состояние от молодого человека.

— Правда, все хорошо? — спросил Малахов, заглядывая ей в глаза.

— Да. Вполне. Спасибо тебе за все. Мне очень понравились твои родители, — сказала она, печально улыбнувшись.

— Я рад. Да, Лер, я перевел тебе на карту полтинник, как и договаривались.

— На какую карту? Зачем? — опешила она. — Я же не говорила тебе номер карты.

— По телефону, Лера, — улыбнулся он. — У тебя же он привязан к карте сбер? Там и имя твое высветилось.

Она тут же достала телефон и увидела, что действительно пришла смска что поступили деньги, пятьдесят тысяч рублей.

— Ты зачем это сделал? — возмутилась она. — Я же сказала ничего не надо.

— Надо Лера, не спорь. Ты оказала мне услугу, я благодарен.

— А ну да, — как-то кисло произнесла она.

Слово «услуга» окончательно добило ее. Конечно у них были только договорные отношения и только. Все верно. Но все же ей нужны были сейчас деньги. Надо было заплатить за хостел на неделю, купить продуктов. К тому же внести аванс за месяц вперед, если ей удастся снять квартиру в ближайшие дни. Потому она промямлила:

— Я как только получу зарплату отдам тебе деньги. С первой зарплаты половину и со следующей остальное.

— Прекрати, — властно заявил он. — Ты эти деньги честно заработала, и прекращай спорить со мной на счет денег.

— Но…. — она замялась.

— Ты замерзла похоже, — заметил он, видя, как девушка трет голые ладошки друг о друга.

— Немного. Надо уже идти, — кивнула она.

Тимофей быстро приблизился к Лере и чмокнул ее в щеку на прощание.

— Да, кончено, ступай.

Но Лера медлила, и несчастно смотрела на Малахова. Она никак не могла заставить себя уйти. Отчего-то надеялась, что вот сейчас Тёма остановит ее и скажет: «Давай жить вместе. Дина мне не нужна». Но он этого не говорил, ни сейчас, ни на протяжении всей обратной дороги из Сургута.

Почему-то ей казалось, что после такой чудесной недели вместе, и той сладостной ночи, он тоже стал испытывать к ней какие-то чувства. Но он лишь сказал:

— И что дальше пешком пойдешь?

— Да, — кивнула она.

— Что ж, иди. Я позвоню…

— А… ладно, — пролепетала Лера, окончательно скиснув.

Подобную фразу «я позвоню» мужчины говорили обычно, когда хотели просто отделаться от женщины, которая им не интересна. Ведь если бы Малахов на самом деле хотел снова встретиться с ней или продолжить отношения, он бы теперь назначил следующее свидание. Или хотя бы спросил, когда она в ближайшие дни свободна. Но он этого не сделал. А просто стоял и как-то странно пронзительно смотрел на нее. Видимо, Дима был прав — Тимофей любил Дину, а она Лера так и осталась ему чужой.

— Пока, — тихо сказала она и в последний раз окинула широкоплечую фигуру Тимофея тоскливым влюбленным взглядом.

Более не в силах смотреть на него, Лера резко развернулась и быстро пошла прочь, катя по влажной мостовой свой чемоданчик. Растаявший снег превратился в грязную кашу, и девушка пыталась как можно скорее перебирать ногами. Она хотела дойти до первого же двора и скрыться с глаз молодого человека. Она чувствовала, что он так и стоит у машины, и смотрит ей в след.

Когда она достигла первой арки во двор, она все же не сдержалась и обернулась. Но на проезжей части у кафе уже никого не было, ни такси, ни Тёмы. Пождав губы, Лера отошла в сторону к стене дома, чтобы не мешать спешащим по делам прохожим. Она долго стояла так, смотря в одну точку. Из ее глаз катились слезы. Она чувствовала себя опустошенной, нелюбимой и очень несчастной.

.

Санкт — Петербург, 9 января

.

С самого утра у Леры не было настроения. Причин тому было множество.

Проснулась в дешевом хостеле, в общей комнате, хотя надо признать здесь было довольно чисто и мебель новая. Но всю ночь какая-то женщина на соседней койке храпела, мешая ей спать.

Лера медленно встала. Выглянув в окно увидела, что за ночь навалило снега, а судя по инею на стекле на улице стоял мороз.

Сегодня был первый трудовой день, начала отчетного периода. Идти на улицу в холод, еще и на работу было так неохота, но надо. Содержать ее было не кому, и рассчитывать приходилось только на себя.

Стараясь не думать о Тимофее и всей сказочной прошлой неделе, Лера быстро встала, умылась. Поспешила в душ, благо одна из трех ванных комнат была свободна в этот ранний час. Потом перекусила йогуртом и тостом на общей кухне и уже в семь вышла из хостела.

Теперь добираться до работы предстояло в два раз дольше, с пересадкой. И это был очередной неприятный момент ее теперешней жизни.

Она стояла в толкучке в автобусе и всю дорогу печально вздыхала.

Однако даже неуютный хостел, первый рабочий день, мороз, дальний путь до работы — все это было так незначительно по сравнению с тем что, что Тимофей ее совсем не любил. Отчего-то Лера надеялась, что отдавшись ему, она сможет завевать Малахова или хотя бы сильнее расположить его сердце к себе. Но все было зря. И Дима был на сто процентов прав.

Тёме она не нужна. Надо было срочно примириться с этим фактом, пока окончательно не раскисла как вчера вечером. Еще работать целый день!

С этими мрачными мыслями она вошла в общий кабинет на третьем этаже офисного здания.

Ее коллеги: Маша и Варя, молодые девушки и Ольга Николаевна, женщина лет сорока, сидели за маленьким кофейным столиком в углу комнаты. Они делились новостями, как прошли праздники и пили чай с вафлями.

Лера тихо поздоровалась, разделась, переодела обувь и села на свое рабочее место. Включила компьютер.

— Эй, Лера, ты че такая притихшая и загадочная сегодня? — окликнула её Маша. — Иди к нам, чай пить. Мой Толик вчера вафли сам испек, вкусные такие получились.

— Спасибо, Маша, нет что-то аппетита, — отмахнулась Лера и начала деловито набирать пароль в компьютере.

— А мы все праздники обои клеили в новой квартире, ужас. Я совсем не отдохнула, — сокрушалась Ольга Николаевна.

Лера вполуха слушала болтовню сотрудниц, не обращая внимания, и начала делать отчет по продаже за прошлый месяц. Но мрачные