– Ну, ты… Библии коллекционируешь… иконы… Ненависть – это дорога в никуда. Ненависть не созидательна!

– Ещё как созидательна! – распаляясь всё больше и больше, выкрикнул Грандкевич. – Я ненавижу партию – значит, я должен её разрушить и вместе со всеми строить это новое светлое здание. Я ненавижу коммунизм! Я ненавижу ЦК с этой… С блямбой на лбу!

– Ну, это верно – ничего особенно хорошего они не сделали.

– Абсолютно! – обрадовался Грандкевич. – Дело в том, что за шестьдесят с хвостиком лет они вообще ничего хорошего не сделали. Они угробили десятки миллионов людей…

– Ну, это всем ясно.

– Да! Всем ясно, и все молчат. А я ненавижу! В открытую! Ненавижу активно! Если завтра начнется гражданская война и у меня будут силы, то я пойду и буду расстреливать коммунистов. На первой помойке…

– Нельзя делать добро, творя зло.

– Брось ты эту толстовщину! Сейчас не то время. Не та жизнь. Надо будет стоять на крайних позициях: либо – да, либо – нет.

– Так уж и так всё практически прогнило. Погибли лучшие идеи человечества, и труп смердит…

– Да вот беда-то в том, что мы даём ему ещё жить. Потворствуем, понимаешь ли, этому дыханию, – уже мягче и спокойнее продолжал Грандкевич.

– Вот видишь – кое в чём мы с тобой полностью сходимся. Если мозг дохлый, то кофеин уже не поможет, – тоже спокойнее продолжил доктор. – Но всё равно в твоей агрессивности я не вижу созидательности. От чего у тебя такая агрессивность? Кроме твоего потерянного дома, конечно…

– Почему «кроме»? Почему? Партия и система сгубили государство. Довели его до полной катастрофы. Большое, цветущее, прекрасно жившее государство. Хотя многие поймут это лишь тогда, когда жрать нечего будет. Не надо, понимаешь ли, делать страха из царской России. Это жила страна! Могучая! Культурная! Она первая была по культуре в Европе. И по широте и по духу национальному какому-то. Характером! Чертами характера национального. А сейчас? Сейчас народ стал зверем. Сейчас кругом хам. Новая интеллигенция – это не интеллигенция…

– Согласен. Вот тут я с тобой абсолютно согласен.

– Ну вот. Оттуда вот и идут все беды. Значит, говорить «спасибо» никак не приходится. Товарищи, кончайте! Уходите, так сказать, с арены! Куда вы лезете? Если бы меня попросили написать прокламацию, я бы следующее написал… вот тут у меня есть набросок…

– Ну вот – сам видишь, что злом и разрушением невозможно творить добро и созидание. Непродуктивно!

– Что?.. Чего?..

– А, ладно! Истина в том, что подумать действительно стоит… Зря я эту кутерьму на заводе затеял…

– Опять?

– Ну, это будет порадикальней… Хотел не склеивать рану, не вырезать, а вытеснить живой клетчаткой, – омрачился доктор.

– Господь с тобой! Да что бы ты ни затеял благое, ни черта не получится, пока эту партийную раковую опухоль не выжгут калёным железом!

– И всё-таки я не выношу, когда формируются чисто национальные образования – неважно, Россия это, Казахстан или Израиль. Есть в этом что-то животноводческое.

– Это для тебя! – опять набычился Николай Николаевич. – А я до мозга костей русский. Мои предки были русские. Я горжусь Россией! Я болею за Россию! Вот я – русский! Всё!

– Ну, а если ты до мозга костей, то чего это у тебя фамилия – Грандкевич?

– Ну и что?

– А то, что все мы от Адама и Евы, а они, как тебе известно из писаний, были предками Авраама и Сарры, то есть если не мелочиться на племена, то евреи. Но это только в том случае, если еврей – библейский синоним слова «человек». А если нет, то никаких евреев, а только – ЛЮДИ! Что, конечно, истина, так как по этой же самой крови, то есть фундаментальной генетике, можно быть только или человеком, или не человеком. И никаких евреев, арабов, немцев, русских, казахов, американцев, ни кого-либо другого. А некоторым морочат голову тем, что если ты король, или еврей, или русский, то это тоже зафиксированная чуть ли не с сотворения мира генетика и это обязывает тебя почти на мистическом уровне выполнять определённые правила. Полная или чисто политическая чушь! А значит, понятие «национальность» – всегда понятие психологическое. Нация, так же как и религия, да и государство тоже, – это часть культуры. То есть того, что создано человеком, а не Богом.

– Да ничего подобного! Нечего мне тут сказки говорить!

– Значит, это кровь? Это биология и физиология или всё-таки психология? Ну? Американцы – это кровь?

– Тебе это трудно понять… – совсем смешался Грандкевич.

Он чувствовал, что мысль доктора, признавая его неправым, разрушает то, чем он дорожил больше истины. Поэтому он не понимал, а главное, не хотел понять того, о чём говорил доктор.

– Раз ты этого не хочешь… Раз тебе это неоткуда взять… Раз тебе это чуждо… – упрямо повторил он ещё раз и, как печать, пришлёпнул: – В тебе нет понятия России! Нет!

– Есть! Есть понятия и России, и Казахстана, и Родины. Как, впрочем, у любого живого существа. То есть Родина – это то, без чего я просто не могу быть на этом свете. Это – вода, земля, воздух, дом, одежда, тепло, пища и так далее. Ну и привычки и привязанности тоже, естественно. Но это уже вторично и, как национальность, психологично.

– Это космополитизм, который ничего не даёт.

– Даёт! Именно он и даёт! Ненасильственный, естественный космополитизм – это будущее. Он перспективен! Он созидателен! Иначе все друг друга в конце концов перережут и на этом проблемы, а с ними и сюжеты, закончатся.