Джози подошла и взяла лопатку:

– Перевернуть?

– Я сам переверну. – Он отобрал у нее лопатку и уменьшил огонь под сковородкой. – Лучше намажь хлеб маслом.

– Вот спасибо. Наконец-то я на своем привычном месте: выполняю указания мужчины, который считает, что все знает.

– Это моя кухня, – напомнил Гидеон. – На своей кухне ты будешь руководить мной.

– И не мечтай. – Джози занялась хлебом и маслом. – Ну, как там дела? – спросила она.

– Еще пару минут.

– Откуда тебе известны религиозные правила Пола. Помнится, ты говорил, что не загружаешь себя мелкими вопросами.

– Верно. Не загружаю. Но Пол был со мной с самого начала. Я сам нашел его. Он работал тогда в отеле в Южной Африке, но там не могли так составить расписание, чтобы воскресенья оставались свободными.

– А ты, значит, смог.

– Я очень заботливый и щедрый хозяин, помнишь?

– А для его детей ты тоже покупаешь книги?

– Они уже выросли. Самый младший изучает в Лондоне медицину… Расскажи мне о работе на кухне, – попросил Гидеон.

– Что тут рассказывать? – Джози старательно трудилась над бутербродом. – Скребла, чистила, мыла.

– Ну а колледж?

– Я не закончила курс. Моя мать умирала. Кто-то должен был заботиться о ней.

– У нее был муж.

– Да. Был… Так что мы решили? Чай? Кофе?

– Кофе? Так поздно? Думаю, лучше чай.

– Мы могли бы выпить и колу, – заметила Джози. Она согласилась бы сейчас на все, что угодно, только бы не говорить о ее жизни. Не говорить об отчиме.

– Должно быть, ему не позволяла спина, – предположил Гидеон, перекладывая бекон со сковородки на хлеб.

– Я скорее бы стала голодать, чем доверила ему заботу о маме. Кстати, перспектива ухода за умирающей женой мгновенно исцелила его, и он нашел работу, разнося пиво в баре «Королевская корона». – Она пожала плечами. – Впрочем, бар всегда был для него вторым домом.

Свадебный завтрак, состоящий из великолепных блюд, можно назвать сердцем праздника.

Серафина Марч. Идеальная свадьба

Гидеон чувствовал, как Джози буквально бурлит от негодования. Было ясно, что она презирает мужчину, за которого ее мать вышла замуж. Но было что-то еще, некая опасная зона с предупреждающей надписью «Проход воспрещен».

– А после… ты не могла вернуться в колледж и закончить учебу? – поинтересовался он, пробуя зайти с другой стороны.

– Нет. – Она разлила чай по чашкам, всем своим видом крича: «Не спрашивай!»

– Наверное, в отеле скучали, когда ты уволилась, – предположил он, ставя на поднос тарелки и направляясь в столовую.

Джози с чашками в руках шла за ним.

– Они, может, и скучали. А я, уж точно, нет.

Даже к бывшему вору там относились лучше, чем к ней. Ей приходилось делать все. Выполнять самую черную работу. При этом она не имела права огрызаться и отвечать на провокации, чтобы не дать шефу, который обращался с ней хуже, чем с прокаженной, ни малейшего повода уволить ее…

– Похоже, твоей спине гораздо лучше, – заметила она, когда Гидеон галантно отодвинул для нее стул.

– Просто удивительно, что могут сотворить интересная компания и перспектива хорошей еды.

– Интересная? М-м-м… – Девушка приложила палец к губам, словно размышляя над его словами, довольная, что они наконец ушли от неприятной темы. – «Сегодня я ужинал с одной очень интересной женщиной…» Неужели ты думаешь, что именно это мечтает услышать женщина?

Гидеон улыбнулся:

– Если бы у меня был выбор, провести время с красивой женщиной или с женщиной интересной, я бы всегда выбирал второй вариант.

Джози принялась за сэндвич.

– Если бы у меня был выбор, провести время с красивым мужчиной или с тем, кто умеет готовить, я бы всегда выбирала второй вариант. Где ты научился так готовить?

– Когда-то я много путешествовал один, без компании. Верхом на лошади, пешком, на каноэ. Искал подходящие места для развития нового направления в туристическом бизнесе, который много лет кормил нашу семью. Когда дела у меня пошли на лад, я пришел к отцу и показал, чем занимаюсь. Его бизнес, заявил он, – это семейный отдых, а не экскурсионные туры для полоумных юнцов. Его клиенты не гоняют на собачьих упряжках в Канаде, не спускаются на плотах по горным рекам. Но ведь люди всех возрастов хотят, чтобы их сердце билось быстрее. Испытать страх, но все равно прыгнуть с парашютом, пересечь пустыню, пролететь над водопадом на воздушном шаре…

– Поехать на сафари в Ботсвану, – подхватила Джози.

– Да. У нас в университете училась одна студентка, ее отец работал на алмазных копях в Африке. Она просто бредила дельтой Окаванго, птицами, животными, леопардовыми деревьями, и когда я обратился к ней за советом, она пригласила меня сюда и согласилась быть моим гидом. Лиз провела меня по всем местам, которые знала. Мы шли, останавливались, делали записи. Любили друг друга… В последнюю ночь путешествия мы разбили здесь лагерь. Готовили на костре ужин, смотрели на звезды, а когда взошла луна, я заметил блеск пары глаз на другом берегу. Это леопард лежал на дереве, дожидаясь рассвета. Мы считали себя наблюдателями, а оказалось, что он весь вечер наблюдал за нами.

Джози ощутила холодок на спине. Она вспомнила, что и Мардж говорила о леопардах.

– А сейчас… он может быть там?

– Не тот самый, конечно. Кстати, все туристы почему-то хотят увидеть именно кошек.

– Правда? – Джози поежилась. – Я люблю мою маленькую полосатую Клео, но насчет большой кошки, которая способна и человека съесть, как-то не уверена.

– Я покажу ее тебе завтра, – обещал Гидеон.

– Вот поэтому вы и построили здесь домики на деревьях? – спросила она. – Из-за леопардов?

– Лиз… Лиз сразу же поняла, какой потенциал у этого места. Здесь можно отдохнуть и расслабиться после путешествия – надежное пристанище для усталого путника.

Лиз. Подходящее имя для красивой женщины. Элегантное, утонченное, не то что ее собственное, тяжеловесное.

«Вдобавок наверняка умная», – с завистью подумала Джози.

– Мне тогда все представлялось несколько по-другому, – признался он. – Ну, вроде тех шатров, какие я видел в Кении. Это Лиз все придумала.

Красивая, умная, и он любит ее…

– Должно быть, она необыкновенная женщина, – пробормотала девушка, стараясь держать себя в руках, не вспоминать вкус его губ, ощущение его тела…

– Она была необыкновенной женщиной, – поправил ее Гидеон. – Она замечала то, на что я не обращал внимания.