Гидеон постоял еще немного, глядя на озеро и вспоминая прошлое. Он понимал, что не в силах его изменить. Зато способен изменить будущее.

Войдя внутрь, он закрыл двери. Поднял шторы, оставив на окнах только москитную сетку.

Впервые за многие годы ему не хотелось, чтобы между ним и звуками пробуждающейся земли была какая-то преграда.

Затем Гидеон расправил полог над постелью, который подмяла под себя Джози, и забрался под простыню.

Она лежала на животе, неловко подвернув руку, ее плечи, щеки и веки отсвечивали золотом в теплом свете маленьких оранжевых язычков свечей.

Почему он сразу не заметил, насколько она красива? Крисси, например, обворожительна, мила, но ему хватило и десяти минут, чтобы понять – он не в состоянии выдержать даже час в ее компании.

С Джози было все наоборот. Она постоянно заставляла Гидеона быть начеку. Бросала вызов и ни в чем не уступала. А еще она обладала природной чуткостью и при этом была уязвима, вызывая желание защитить ее.

Она горько плакала о своем прошлом, где с ней произошло что-то такое, о чем она не в состоянии говорить. Гидеон понимал ее. У него ушло десять лет на то, чтобы найти нужный момент и человека, который умеет слушать.

Гидеон наклонился над Джози и, коснувшись губами ее плеча, прошептал:

– Спи спокойно.

Затем подоткнул полог и задул свечи.

Хорошо организованная свадьба должна работать как отлаженный механизм, однако всегда следует быть готовым к неожиданностям.

Серафина Марч. Идеальная свадьба

– Дджози…

Она глубже зарылась в подушку, стараясь спрятаться от голоса, от дыхания, щекочущего ей ухо.

– Просыпайся.

Где она? Кому понадобилась? Ведь еще совсем темно.

– Нет… спать…

– Ну, давай просыпайся, – не сдавался неумолимый голос, с трудом пробиваясь сквозь плотную пелену сна.

Несколько раз моргнув, Джози зевнула. Потянулась. О, черт!

– Гидеон!

Он уже был одет и выбрит, в то время как она лежала в сбившейся ночной рубашке, закрутившейся спиралью и, возможно, открывающей весьма важные части ее тела.

Джози не стала выяснять, какие именно, а просто схватила простыню и, натянув ее до подбородка, уставилась на Гидеона:

– Что?

– Я подумал, что ты захочешь увидеть рассвет в Африке.

– Ты ошибся, – пробормотала она, еще раз зевнув.

– Поверь, тебе понравится. Вот кофе. Булочки прямо из печки… – Он помахал одной у нее перед носом, и она потянулась за запахом, словно голодный щенок.

Гидеон немедленно спрятал булку за спину и скомандовал:

– На веранде. В одежде. Через пять минут.

– А если нет, то что?

– А если нет, ты всю жизнь будешь жалеть об этом.

– А вот и не буду, – вздохнула Джози, ковыляя в сторону ванной. Увидев себя в зеркале, она решила, что для того, чтобы держать глаза открытыми, ей нужны как минимум спички.

Кофе – да. Булочка – да. А потом… потом она снова завалится спать.

Джози натянула на себя джинсы и первую попавшуюся рубашку.

Гидеон протянул ей чашку:

– Садись.

Ей не нужно было повторять дважды. Она плюхнулась на стул, желая только одного – спать. Покопавшись в кармане, Гидеон извлек оттуда пару носков.

– Давай сюда ногу. Джози подняла ногу, но тут же озабоченно спросила:

– Что ты делаешь? Это мои?

– Они были в твоих ботинках, – сказал он, натягивая ей на ногу носок. – Во всяком случае, когда вернешься, можешь переодеть.

– Вернусь откуда? – поинтересовалась она, в то время как он занялся ее ботинками, обувая девушку, словно трехлетнего ребенка.

– Я уже проверил, не заполз ли в них кто-нибудь ночью, – сообщил Гидеон, завязывая шнурки.

– Единственное место, куда я хочу вернуться, – это постель, – объявила она.

– Если это предложение, то я готов. – Он поднял с пола второй ботинок. – В противном случае пошли.

– Куда? Зачем?

– Чтобы почувствовать страх и все равно сделать это. Булочку можно взять с собой.

Лодочник уже ждал их. Он приветствовал Гидеона на местном наречии, затем повернулся к Джози и что-то сказал. Она посмотрела на своего спутника.

– Он спросил, хорошо ли ты спала, – пояснил он. – Надо сказать Ке тсогиле.

Она послушно повторила и тут же поинтересовалась:

– А что надо сказать, если меня ни свет ни заря вытащил из постели один тип, не знающий слова «нет»?

Вместо ответа, он протянул ей руку:

– Я помогу тебе забраться в лодку.

– Страшновато как-то. – Джози с опаской посмотрела на утлое суденышко. – Ну вот, последняя из рода Фаулеров, – пробормотала она, осторожно ступая в лодку и выбирая заднее сиденье.

– Не хочешь сесть впереди? – предложил Гидеон.

– Мне и тут неплохо. Я спрячусь за твою спину, и если нам вдруг встретится хищник, промышляющий в поисках завтрака, то первым он увидит тебя. – (Он улыбнулся.) – Я серьезно, – заявила она. – Никогда не улыбайся крокодилам.

Лодочник оттолкнулся шестом от причала, и лодка мягко заскользила по реке. Маленькие пузырьки облаков бежали вдали, словно золотые блестки на фоне красной зари.

Гидеон сказал что-то лодочнику, и тот кивнул.

– О чем речь? – спросила Джози.

– Он тоже думает, что дожди в этом году начнутся раньше.

– Только не в воскресенье! – взмолилась она.

– Ладно. Может, через неделю. Или около того. Смотри, цапля.

Высокая белая птица сердито блеснула черным глазом, но с места не сдвинулась. Зебра, жираф, олени пришли на водопой и выстроились вдоль берега. Сверкнула зеленым опереньем какая-то птица, и Гидеон тут же определил ее как малахитового зимородка.

Не желая ничего пропустить, Джози наклонилась вперед и положила руку ему на плечо. Зебра гордо подняла голову, словно надеясь, что ее сфотографируют. Но фотография не в состоянии передать запах реки, скрипучую песню цикад, крики мартышек, шум и плеск воды во время купания, которое устроило семейство слонов.

Восходящее солнце ослепительно сверкало на горизонте, словно в первый день творения.

И Гидеон подарил ей все это. Когда лодка возвращалась к причалу, Джози прижалась щекой к его спине:

– Спасибо.

Повернув голову, он лишь рассеянно улыбнулся ей.

К тому времени, когда Джози приняла душ и вернула себе облик свадебной леди, прилетел флорист с полным самолетом цветов. Фотограф и стилист сразу же подхватили Кристал под руки и потащили с собой, рассчитывая сделать несколько снимков на природе, пока флорист и Джози оформляли номер цветами.