— Аня… — хрипло шепчет моё имя. — Я…

— Я взял картошки и… — прерывает его, вернувшийся Алекс, застывший у лестницы.

Поспешно убираю руку, опустив взгляд на колени, пытаясь убрать дрожь.

О мой Бог! Аня, что ты творишь? Это же твой шеф! Спятила?!

Избегая Льва Германовича, поднимаю взгляд на Алекса, взволнованно смотрящего на меня.

— Анют, помоги взять с кухни ещё еды. Пойдём… — серьёзно проговаривает, глазами подзывая.

Не глядя никуда, со всех ног мчусь к другу, а затем по лестнице вниз на кухню, где тут же иду к духовому шкафу. Достаю противень и кладу на стол. Меня трусит, но я продолжаю делать то, зачем пришла, пока ладони друга не ложатся мне на плечи.

Анна

— Аня, всё хорошо? — спрашивает Алекс, развернув меня к себе лицом.

— Да, — вру, но тут же сознаюсь. — Нет!

— Анют, я когда вернулся, знаешь, что увидел? — поднимаю на него виноватый взгляд. — Двух влюблённых друг в друга людей. Он взгляда от тебя не отводит. А ты? Я тебя раньше такой вообще не видел, — Алекс приобнимает меня.

— Он мой шеф! — тихо напоминаю.

— Аня, разве это проблема? — весело интересуется, поглаживая меня по спине, а я теснее прижимаюсь к нему.

— Я боюсь… — признаюсь шёпотом.

— Чего?

— Что я игрушка для него! Что он поиграет и бросит… — продолжаю говорить еле слышно, понимая, что если я скажу это громче, мне будет хуже.

— Это жизнь, Аня! Но я не думаю, что он играет…

— Я похожа на его невесту… — выдаю главную причину. — Мне страшно. Страшно, что я для него всего лишь копия его невесты, — слеза катится по моей щеке.

— Дурочка моя, я многое слышал про Беллу. И поверь, ты на неё не похожа. Ты лучше, — подбадривает меня друг. — Живи, как тебе хочется сейчас! Не придумывай себе препятствия. Если ты хочешь быть с ним, то вперёд! Слушайся дядю Алекса, он тебя научит жить.

— Спасибо, дядя Алекс! Мне это было нужно, — произношу, поцеловав в щёчку.

— А теперь иди, приведи себя в порядок и возвращайся наверх, — командует Алекс, развернув меня и легко шлёпнув по попе. — Мы тебя ждём! — развернувшись, друг идёт наверх, прихватив бутылку домашнего кваса.

Несколько секунд простояв на кухне, всё же успокаиваюсь и решительно направляюсь к зеркалу.

Алекс прав. Я сама себе всё придумала.

Да, в этом есть доля правды, но я всё, как обычно, преувеличиваю.

Лев Германович

Дурацкая улыбка не сходит с лица. Ладно, улыбка пусть не сходит. Но дикое сердцебиение может привести к инфаркту. Но как? То и дело вспоминаю тихий стон, сорвавшийся с губ Анны, и сердце вновь начинает колотиться.

— Где Аня? — спрашиваю Гринберга, как только он возвращается.

— Сейчас вернётся, — успокаивает, проходя ко мне с квасом, о котором забыли. — Она чересчур эмоциональна. Ей надо справиться с эмоциями.

— Она расстроена? — взволнованно интересуюсь.

— Нет, — отвечает, открывая бутылку, разливая по бокалам.

Повисает недолгая пауза, за которую мы с Алексом делаем пару глотков кваса, пробуя напиток на вкус.

— Лев, ты ведь понимаешь, что Аня не очередная девушка? — вдруг заговаривает Гринберг. — Что играть с ней не стоит?

— Понимаю, — отвечаю с улыбкой. — У меня на неё другие планы! Совершенно другие, — признаюсь ему.

В этот момент мне показалось, что ситуация повторяется. Гринберг — Роман Кравских, а Анна — Белль Кравских. И Алекс, как старший брат, беспокоится о своей сестрёнке, а я отчитываюсь, уверяя, что у меня только серьёзные намерения.

После смерти Белль я не думал, что захочу когда-либо связать свою жизнь с кем-то. Отец не раз знакомил меня с дочерями выгодных для бизнеса людей, но я был не готов. Не цепляли они меня. Папа не настаивал, понимая меня, потому что сам после смерти матери так и не смог полюбить другую. А я полюбил! И готов жениться на ней хоть сейчас!

Такое вообще возможно?

Плевать!

Я люблю её!

— Я нашла сыр! Обожаю сыр! — радостно восклицает Аня, поднимаясь по лестнице.

Бросив на неё взгляд, замечаю, что её глаза красные.

Плакала. Из-за меня! Идиот! Зачем так сразу?

— Я ради тебя его и купил, сыроежка, — говорит девушке, когда она, пройдя к нам, садится между мной и Алексом.

— Так я и поверила! — отвечает Анна, закатив глаза.

— Ну ладно. Ради Лёвы купил, — выдыхает друг Анны, театрально вздохнув.

— Так мы и поверили вам, господин Гринберг, — изображая Аню, тяну я.

Аня начинает смеяться и, весело посмотрев на меня, показывает большой палец. Неловкость как рукой снимает, и я улыбаюсь ей в ответ, а Алекс изображает обиду и толкает Анну в мою сторону.

— Ну и сидите теперь вдвоём! Пойду в комнату плакать! — встав из-за стола, мужчина наигранно всхлипывает. — Я вам это ещё и припомню…голубки — подмигнув, спускается вниз.

— Может, проектом займёмся? — предлагает Аня. — Раз Алекс ушёл…

— Да, почему бы и нет! Давай приберём со стола и начнём.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Анна

После ужина, как и было запланировано, мы начинаем работу над проектом. Заканчиваем около четырёх часов ночи. Работали, не замечая ни времени, ни бурчаний Алекса, без остановки придумывали что-то новое, корректировали уже готовое и много смеялись, предлагая бредовые идеи, такие, как одеть всех сотрудников в акул. Как ни странно, усталости не чувствовали ни я, ни Лев Германович. Мои идеи оценивали, анализируя. Приятно, когда к твоему мнению прислушиваются.

— В понедельник надо будет передать все эти наработки Никитину, — говорит шеф, пока мы собираем бумаги.