На следующее утро Джонас разбудил Эйвери с требованием, чтобы она осталась с ним до последней имеющейся в ее распоряжении минуты, и она сонно моргнула, кивнув в знак согласия.

— Хотел бы я, чтобы ты поехала со мной в Лондон.

— Я и поеду — через выходные, — напомнила она. Я приеду в субботу…

— И останешься на воскресенье?

Эйвери посмотрела в его горящие желанием глаза.

— Я думала вернуться воскресным вечером, но утро понедельника тоже подойдет.

— Это подарит нам еще одну ночь. Вставай. Я отвезу тебя на обед в особое местечко.

— Но у меня нет подходящей одежды, — запротестовала она.

— Тебе и не нужно выглядеть особенно, — сказал он голосом, который заставил ее покраснеть. — Честно говоря, ты мне больше всего нравишься такой, как сейчас.

Эйвери поцеловала его в ответ, и, поскольку она лежала обнаженная в его объятиях, Джонас воспринял поцелуй как разрешение на нечто большее, и начал заниматься с ней любовью — на сей раз медленно и нежно. Впоследствии, потрясенные силой тех чувств, которые они вызывали друг у друга, они долго ждали, когда замедлится биение их сердец.

— Я люблю тебя, Эйвери, — наконец прошептал Джонас.

— Я тоже люблю тебя, — откликнулась она взволнованно и уткнулась лицом в его плечо.

«Особым местечком» был маленький, скромный паб, где им указали на столик возле окна.

— Здесь очень мило, — сказала Эйвери, с одобрением оглядываясь вокруг.

— Впервые я пришел сюда с Чарли и Хетти. Паб весьма популярен, и нам повезло, что нашелся свободный столик. И ты поймешь, почему, когда попробуешь здешнюю еду!

— Я умираю от голода.

Принесли обед. Они наслаждались бараниной, тушенной в красном вине, и гарниром из великолепных овощей.

— Это было неподражаемо! — Джонас нахмурился, заметив странное выражение лица Эйвери. — Что случилось, дорогая?

— Не могу поверить! Только что вошел Пол Моррел.

— Хочешь немедленно уйти? — спокойно спросил он.

— Ты не будешь против? Давай выпьем кофе у камина.

Но путь к выходу вел мимо стола Моррела. Когда они проходили мимо, тот поднялся.

— Привет, Пол, — произнесла Эйвери, покорившись необходимости.

— Ну, привет, — ответил он. Несмотря на улыбку, его глаза оставались холодными. — Довольно странно встретить вас здесь. Я прочел об этом местечке только на прошлой неделе. Вы тоже?

Джонас покачал головой.

— Нет, я приезжал сюда с друзьями еще до того, как паб приобрел широкую известность.

— Поскольку Пол забыл меня представить, я это сделаю сама, — сказала женщина, сидящая за столом. Аннет Хьюз. Я работаю на отца Пола. Приятно познакомиться с вами, Эйвери.

— Мне тоже, Аннет, — спокойно ответила она. Это Джонас Мерсер — человек, которому мы обязаны нашим новым кинотеатром.

— Я читала в местной газете. Отличная работа, с одобрением произнесла Аннет. — И когда начнется строительство?

— Завтра, — сообщил ей Джонас и, оглянувшись, увидел, что к ним приближается официантка с большим подносом. — Мы стоим на дороге. Простите, нам пора ехать.

— В город? — спросил Пол.

— Не сегодня, — прохладно ответила Эйвери. Мы отмечаем Новый год в загородном доме Джонаса. — Она тепло улыбнулась Аннет и вышла из паба.

Мерсер следовал за ней.

— Это была настоящая словесная дуэль! — воскликнул он, перед тем как сесть в машину.

— А ты против?

— Нет, моя дорогая. Но вот Моррел просто чертовски против. Полагаю, он все еще безнадежно влюблен в тебя.

— Безнадежно — очень точное слово. — Эйвери откинулась на спинку сиденья. — Я говорила с ним только один раз с тех пор, как мы расстались, — спрашивала, кто новый владелец нашей земли. Это был тот самый день, когда я спустила на тебя собак, вместо того чтобы поужинать с тобой.

— Значит, это была его вина, — мрачно заметил Джонас.

— Если уж говорить начистоту, вина только моя.

Прости, дорогой.

И она погладила Джонаса по бедру, восхитившись про себя, когда его мускулы напряглись под ее рукой.

— Если ты сделаешь это еще раз, то за последствия я не отвечаю, — сквозь зубы предупредил он.

— Что ж, тогда я подожду, пока мы не вернемся домой.

— Ловлю тебя на слове!

Ближе к вечеру они прогулялись в деревню, чтобы купить молоко, хлеб и ежедневные газеты, и приготовили ужин.

— Хотела бы я превращать каждую нашу совместную минуту в кристалл и любоваться им когда мы с тобой расстанемся, — в какой-то момент произнесла Эйвери.

— Если бы ты переехала в Лондон, нам вообще не пришлось бы расставаться, — напомнил ей Джонас.

Эта перспектива начала овладевать мыслями Эйвери, когда она ненадолго оставалась одна, что случалось нечасто.

Той ночью они занимались любовью с ненасытной страстью, словно грядущая разлука усиливала их потребность друг в друге.

Они поднялись утром необычайно рано. Джонас, надевший деловой костюм, поинтересовался:

— Как я выгляжу?

— Впечатляюще; каждый дюйм говорит о том, что ты — страшный начальник, — заверила его Эйвери. Давай прощаться.

— Я буду ждать тебя на станции в следующую субботу. Постарайся не опоздать на поезд.

— Не опоздаю.

— Я позвоню тебе сегодня вечером, — пообещал он и поцеловал ее. Они еще немного постояли обнявшись, а затем Джонас поднял сумку с вещами и вышел из дома.

Он обернулся, увидел, что Эйвери смотрит в окно, и послал ей воздушный поцелуй. Она его вернула и наблюдала за машиной до тех пор, пока та не исчезла вдали.

Когда Фрэнсис через пару часов приехала в ателье, то, взглянув на Эйвери, издала вздох облегчения.

— Все в порядке.

Эйвери счастливо кивнула.

— Джонас был там. Он тоже встретил Новый год одиноким и несчастным. Он говорит, что я ему нужна, и в итоге я сдалась.

— Прекрасная новость! Когда Хелен и Луиза вернутся, мы не будем пудрить им мозги дурацкими витаминами и назовем истинную причину твоего сияющего вида.

— Почему бы и нет? С сегодняшнего дня об этом может узнать хоть весь город!

Фрэнсис хихикнула.

— После появления Джонаса на балу никто особенно не удивится. — Внезапно она подняла голову. Что там за шум?

Эйвери подошла к двери и выглянула наружу.

Мимо проходила Надин из цветочного магазина.