отбросило в сторону, перевернув на бок. Следом прогремела серия мощных взрывов – это сработали четыре закладки, установленные под растрескавшимся асфальтом дорожного покрытия. Взрывная волна смела три бронеавтомобиля спецназа, а заодно и БТР. Не пострадавшая от подрыва техника тут же скатилась на обочину, где два БТРа мгновенно нарвались на старые советские противотанковые мины ТМ-57. Съехавший на противоположную обочину бронеавтомобиль КрАЗ «Кобра» тоже наехал колесом на мину. Взрывом переделанный в бронеавтомобиль пикап «Тойота» разорвало на части.

Сыпанувшие с брони и из автомобилей солдаты бросились кто куда, некоторые из них наступили на небольшие противопехотные мины. Вновь загромыхали взрывы, над дорогой пронесся вой раненых, крики боли и ужаса.

Судя по тому, что никто не стрелял из автоматов и пулеметов по украинским военным, те, кто устроил засаду, ограничились только минами.

БМП-2 и танк «Оплот», отставшие от более быстроходных собратьев и поэтому не попавшие под разрывы мин, синхронно остановились, а потом, свернув на обочину, заложили длинный вираж, чтобы объехать место засады как можно дальше.

По рации связались с командованием и сообщили о потерях. В штабе группировки зрела паника, командованне в лице трех бригадных генералов и генерал-майора не понимало, что происходит. С чего бы это майор Стыцько, командир 10-го добробата, неожиданно сошел с ума и решил развязать небольшую войнушку. Если внезапный артиллерийский налет на близлежащий к расположению добробата аэродром еще как-то можно было объяснить с точки зрения логики и здравого смысла, списав все на военный психоз и злоупотребление алкоголем и наркотиками, то вот на что списывать хитро спланированную минную засаду, в которой за считанные минуты был уничтожен десяток бронеавтомобилей, совершенно не понятно. Тут уж можно было поверить и в российских диверсантов, на которых обычно списывали проданную налево технику и самострелы личного состава.

«Оплот» и две БМП подобрали на свою броню уцелевших спецназовцев и, сделав крюк по полю, вновь выехали на дорожное полотно. Танк проехал по дороге около сотни метров, когда в трех метрах от него сработала минная закладка – ящик тротиловых шашек, поверх которого высыпали содержимое двух патронных цинков. Мощный взрыв, ураган поражающих элементов – и с брони танка и одной из БМП сметен десант. Тут же еще один подрыв, а потом еще один и еще. «Оплот» растянулся разорванной гусеницей.

Справа в поле торчал островок небольшой лесопосадки. Как только к застывшему танку и горящей БМП подъехали уцелевшие БТРы, со стороны этой лесопосадки ударила длинная очередь из спаренной зенитной установки ЗУ-23. Стальной кнут двадцатитрехмиллиметровых снарядов стеганул по броне бронетранспортеров, вскрывая их, будто консервные банки остро заточенным штык-ножом. Стрелок-наводчик не жалел стволов, расстреливая боекомплект длинными очередями. Несколько секунд – и два БТР встали как вкопанные, а уже через мгновение оба полыхали, как сухой стог сена.

Как только украинские военные получили реального врага, в которого можно стрелять, они тут же вступили в перестрелку. На скудную лесопосадку, из которой била «зушка», обрушился вал огня и свинца.

В нескольких километрах, низко прижимаясь к земле, над полем летели две пары ударных вертолетов Ми-24. За штурвалами вертолетов сидели польские пилоты, вертолеты тоже были из Польши. Сейчас в Крыму базировалась сборная солянка войсковых подразделений различных стран Западной коалиции. Самый большой контингент, не считая украинского, был из Турции, Польши и прибалтийской «тройки».

Навстречу вертолетам метнулись сразу пять дымных росчерков, а через несколько минут еще три. Польские пилоты просто не ожидали, что подвергнутся обстрелу, система «свой-чужой» не сработала. Российские ракеты из переносных ПЗРК плевать хотели на маневры вертолетчиков и фейерверк тепловых ловушек, которыми расцвели фюзеляжи вертолетов. Шесть из восьми выпущенных ракет нашли свои цели, угодив в фюзеляжи польских Ми-24. Три машины рухнули на землю смятыми огненными комками, разваливаясь на части. Четвертый вертолет, ведомый опытным пилотом, все-таки смог дотянуть своим ходом и аварийно приземлиться. Правда, выжить пилотам все равно не удалось: когда они выбирались из вертолета, в горящий фюзеляж попала ракета из противотанкового гранатомета. Взрыв похоронил обоих пилотов.

– Сюткин, ну что, снял свою картинку? – хмуро спросил Метла, скидывая с плеча отстрелянный тубус разового гранатомета. – Или еще раз шмальнуть.

– Нет, все нормально! – глядя в экран смартфона, вяло отмахнулся боец. – Теперь погнали, позырим, как там Сытин отработал.

В штаб оперативно-тактической группировки «Крым» прибыло высокое начальство из Симферополя.

Польский бригадный генерал орал русским матом на вытянувшихся по струнке, враз протрезвевших украинских генералов. Подобный диссонанс никого не смущал, поляк в молодости учился в военном вузе в Москве и свободно разговаривал на москальском наречии. Наорать на украинских генералов выстроилась целая очередь из всяческих вояк: вслед за польским генералом ругаться и сыпать проклятьями принялся турецкий полковник, а за ним уже переминался с ноги на ногу итальянский высокопоставленный офицер.

Ситуация выходила из-под контроля: помимо раздолбанного в пух и прах аэродрома, на котором было уничтожено три десятка вертолетов и две дюжины тяжелых беспилотников, взорванного дивизиона «Буков» и расстрелянной колоны спецназовцев, к жертвам сошедшего с ума майора Стыцько добавились еще и четыре польских вертолета. Иначе как катастрофой это было не назвать. В Крым уже вылетели министр обороны Украины и делегация высокопоставленных чиновников военного министерства.

К расположению 10-го добровольческого батальона направили сразу несколько батальонов национальной гвардии. Учитывая серьезность ситуации, в воздух подняли самолеты коалиции, которые отработали по расположению добробата с безопасного расстояния.

Колонна украинских военных, состоящая из двух десятков БМП и БТР, трех танков, дюжины легких бронеавтомобилей и десятка грузовиков, двигалась по трассе со стороны Джанкоя.

В тридцати километрах от села Октябрь, там, где дорога пересекала Северо-Крымский канал, когда на мост въехал очередной танк, под его днищем прогремел мощный взрыв. Одновременно такие же взрывы раздались в хвосте и начале колонны. Со стороны пересохшего русла канала ударили гранатометы и длинные очереди крупнокалиберных пулеметов. Сразу вспыхнули несколько БТРов и БМП. Тяжелые пули калибра 12,7 миллиметра с легкостью пробивали легкую броню автомобилей. Огненный накат из свинца и стали продолжался всего пару минут, но за это время были уничтожены четыре БМП, два БТРа, танк и полсотни украинских военных.

Атака прекратилась так же внезапно, как и началась. Возглавлявший подразделение подполковник собрал выживших бойцов и продолжил выполнение поставленной задачи. Колонна успела отъехать всего на три километра от места первой засады, когда вновь подверглась обстрелу. Опять гремели взрывы, раздавались длинные очереди крупнокалиберных пулеметов и мелькали дымные росчерки противотанковых гранат.

К 19:40 украинские спецназовцы все-таки смогли добраться до майора Стыцько. Его и еще десятерых бойцов 10-го батальона территориальной обороны нашли убитыми в лесопосадке. Судя по положению тел и