– Тогда и твой букет должен последовать туда же.

Это была не улыбка.

Оскал.

– Неееет, Аристократочка.

– Ты следил за мной.

Кира не спрашивала, утверждала.

– Не спорю.

Он встал у столешницы, упираясь в неё бедрами, и отзеркалил её позу – так же скрестив руки на груди. То, что между ними было расстояние, позволяло Кире свободно дышать. Подходить к Сакронскому она опасалась. Видимо, он тоже решил держать дистанцию, судя по тому, как дергался у него кадык, он на пределе.

– И не жаль тебе тратить время? Видел, как мне заносили цветы? Или прижучил курьера?

– Хочешь подробностей?

Кира хотела, чтобы он сменил тон. Перестал с ней обращаться, как с человеком, который перешел ему дорогу. Ей не нужна их война. От слова совсем.

– Нееет.

Она скопировала его тон, растягивая гласную.

Само его присутствие в квартире ставило Киру в невыгодное положение. Квартира – её вотчина, только отчего она разом перестала быть таковой? И в квартире они одни. Кричи, зови на помощь – никто не услышит. Успокаивало одно, днем многие аспекты воспринимались иначе. Если ночью Демид выглядел едва ли не устрашающе, настоящим хищником, диким, необузданным, способным на жестокие поступки, то днем он всё же воспринимался мягче. Или Кира себя обманывает, успокаивает?

Демид вел себя, как хозяин положения. И это нервировало. Кира заставила себя остаться на месте. Она посмотрит, что он предпримет дальше.

– А ещё…

Он специально сделал паузу. Начал говорить и замолчал, чем вызвал невольный отклик в теле Киры. Та, проклиная собственную реакцию и нездоровую зависимость от своего Демона, приготовилась услышать очередную пакость.

– Я даю тебе минуту, – ещё одна пауза. Кире потребовался весь контроль, чтобы на её лице не дрогнул ни один мускул, и она не подначила незваного гостя к продолжению. Манипулятор чертов. – Чтобы ты прошла в комнату и надела на себя лифчик. Иначе, кроха, рискуешь оказаться разложенной вооон на том столе с задранным платьем, широко раздвинутыми ногами и мной между ними.

В то мгновение, когда Кира давала ответ, она собой гордилась. Самообладание её не подвело.

– Нееет.

Кира не смотрела на него. Ни к чему. Что она увидит? Искаженное яростью лицо? Гневно сверкающие глаза?

Уже проходили.

Поэтому она без лишних эмоций продолжила:

– Какой кофе любишь? Я – черный. Предлагаю сварить и попить на балконе.

– Ты это серьезно? – его голос вибрировал от злости.

– Абсолютно. Я плохо спала и плохо соображаю. Поэтому не надо на меня кричать. И да, подвинься, пожалуйста.

Кира подошла, открыла нижний шкафчик и достала букет Димы.

– Черт, ты поломал цветы.

Демид снова выхватил его из её рук и вернул его в ведро.

– Не зли меня.

Кира улыбнулась. В её душе почти ничто не дрогнуло.

– Интересно, в прошлой жизни я тебя так же постоянно злила? Или такое счастье мне выпало только в этой жизни? Так ты будешь кофе или нет?

Она играла с огнем. Ходила вокруг разъяренного льва.

– Буду. Тоже черный.

– Сейчас приготовлю. И, – она сдержанно вздохнула, – Демид, присядь на стул или на диван. Так будет спокойнее.

– Спокойнее кому?

– Мне.

Чем меньше она будет обращать внимание на его эмоциональный фон, тем лучше.

Она не поверила, что одержала победу в их очередной перепалке до тех пор, пока, сдержавшись и не выругавшись, Демид всё же не прошёл к столу. С шумом отодвинув стул, он перевернул его и сел, оседлав.

Кира краем глаза не переставала наблюдать за незваным гостем. Тот чувствовал себя превосходно, по крайней мере вел себя, как хозяин положения. Что ж… Она уже начинала привыкать к его манере общения. Но привыкать – это не значит, что оно её устраивало или нравилось.

Пока Кира готовила кофе, оба молчали. Он буравил её взглядом, прожигая в её спине не одну дырку, она делала вид, что для неё в порядке вещей принимать мужчину с утра.

– У тебя грудь колышется, когда ты ходишь.

Чеееерт…

– Кофе готов. Как я говорила ранее, предлагаю насладиться им на балконе. В кухне душно.

Кира ни за что не призналась бы, что она понемногу начинала задыхаться от осознания того, что её Демон сидит у неё на кухне. Оказывается, с ним нельзя дышать одним воздухом, не хватает.

Он молча поднялся и прошёл к балконной двери. Умеючи открыл её и распахнул перед Кирой, которая демонстративно медленно приподняла брови.

И опять промолчала.

Прошла мимо него, поставила поднос с чашками на столик и лишь тогда вздохнула полной грудью. Да, дышать становилось легче.

Ровно до тех пор, пока Демид к ней ни присоединился.

Он сразу же устроился за столиком и жадно схватил чашку. Всё-таки профессии фотографа имеет весомые преимущества – Кира замечала то, что для большинства людей оставалось за кадром.

– Вкусно. Спасибо. Что стоишь? Набрасываться на тебя я всё же не стану, так что садись и наслаждайся напитком.

Кира опасалась другого. Дима прислал цветы, значит, по логике он должен ей позвонить в ближайшее время. И если Сакронский был в ярости от его цветов, то не разнесет ли он ей мебель от звонка Ульянова?

Или она вчера, ложась спать, поставила телефон на беззвучный режим?

И почему она с замиранием сердца надеется на второе?

Скандалить и выяснять непонятные нелогические отношения отчаянно не хотелось.

Кира сделала подряд несколько глотков. Со стороны ситуация выглядела идеально – молодая пара ранним утром пьет кофе на балконе. Всё хорошо, всё прелестно. Только сердце сейчас выскочит из груди и всего-то.

– Значит, так, – спасительное перемирие закончилось, Сакронский допил кофе и с шумом поставил чашку на поднос. Видимо, лимит его терпения закончился. – Что мне с тобой делать, Кира, я ещё не решил. До встречи, думал, трахну пару раз и успокоюсь. Сейчас понимаю, что вряд ли обойдется двумя разами.

– Демид, не начинай, – Кира поражалась, откуда у неё бралось терпение выслушивать его постоянный горячий бред. – Я не готова снова с тобой словесно спаринговаться. Ты боец высшей лиги, я так… где-то около октагона мелькаю. Поэтому… Я понимаю, что мы оба попали в какой-то мистический узел, и нам его надо разорвать. Я вчера полистала про реинкарнацию, про связанные судьбы, но, честно, была в таком состоянии, что делать какие-либо выводы не могла.

Демид скрестил руки на груди и выдал:

– Как интересно происходит наше общение. Ты не замечаешь, Аристократочка?