Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Это у нас с тобой сходится: я тоже уехал из-за разрыва. Мы были женаты семь лет, как вдруг все оборвалось. Не буду утомлять тебя деталями, но скажу, что она была неверна мне, а я не могу такое простить.
Я перевожу дыхание. У нас столько общего! Вот почему он так понимает меня, неудивительно. Он точно знает, что я чувствую. Мне так его жаль…
И я уехал. Внезапно и необдуманно. Я был зол и напуган. Но если честно, это оказалось лучшим решением в моей жизни. Так вот, если ты чувствуешь себя так же, то это скоро пройдет. При условии, что мы с тобой похожи – а я думаю, похожи. Скоро ты будешь много смеяться, почти не думать о прошлом и задаваться вопросом, почему ты не уехала раньше.
Куда ты направляешься? Вдруг мы пересечемся?
Пересечемся? Ого. Я закрываю ноутбук и решаю найти Арию, рассказать ей о письме. В принципе, почему бы и не встретиться, если будет возможность?
У выхода я снимаю шляпку с крючка и надеваю ее. Теплеет, на улице пахнет весенними цветами.
Я стучусь в дверь фургона Арии и захожу. Подруга съежилась в своем кожаном кресле, прижимая к груди фотографию в золотой рамке. Ее глаза немного опухли, будто от слез. Обычно Ария удачно прячет все свои эмоции за шутками и юмором, но сейчас на ее лице удрученное выражение, которое просто так не скрыть.
– Хочешь поговорить? – мягко спрашиваю я.
– Нет, спасибо, Рози, все в порядке. Выключи, пожалуйста, свет, когда будешь уходить.
Воздух кажется тяжелым, густым. Я хотела бы, чтобы Ария мне открылась, но сейчас она в слишком уязвленном состоянии. Я явно помешала чему-то личному, поэтому киваю, улыбаюсь и ухожу. Сейчас полдень, а она закрыла магазин. Видимо, все совсем плохо, но я не хочу переступать границы.
Возвращаюсь к Поппи, с трудом переставляя ноги, потому что переживаю о подруге. Мы сами выбрали такой путь, но делает ли он нас счастливыми? Под солнечным светом кажется, что мы просто бежим от реальности.
* * *
Следующим утром кто-то стучится в мою дверь. Я бросаю взгляд на часы: рань, шесть часов. Я проснулась в пять и больше не могла уснуть. С недовольным стоном я откидываю одеяло, поднимаюсь с кровати и иду открывать.
Это Макс. Его кожа будто светится, хотя раньше я этого не замечала. Черт.
– Пришел попросить сахар? – шучу я, не сдерживая зевок.
– Нет. Мне нужен партнер для спуска с веревкой.
Я ничего не говорю, ожидая, что он засмеется. Я жду и жду, но Макс молча изучает меня взглядом. Святые пирожки, он серьезно?
– Ты дверью ошибся. С чего ты взял, что я хочу прыгать с тобой с гор?
– Ты бывала в Брекон-Биконс?
– Где?
– Одевайся. Я буду снаружи.
– Макс, никуда я не…
Но он тут же уходит, не оставляя мне выбора. А что надевать-то? Это же национальный парк с пешеходными тропами и красивой, суровой природой, да? Я предпочитаю оставаться дома, и ничего подходящего у меня нет. Я одеваюсь как можно удобнее, а в голове прокучиваю правдоподобные отмазки. Судороги в ноге, аллергия, боязнь высоты… Я представила себя на вершине горы, и у меня сразу же закружилась голова. Ладно, не буду приписывать себе очередную странность. Я вздыхаю, беру легкий шарфик и выхожу встречать утро.
– Идем, – Макс берет меня за руку и тянет за собой.
– Макс, – раздраженно говорю я. – Я тебе не подружка-путешественница, которая обожает походы, экстремальные виды спорта и лазать по горам. Зачем ты берешь меня с собой?
– У тебя свет горел.
– Из-за этого? – я немного сдуваюсь.
– Ага.
– И что мне надо будет делать? Держать внизу веревку, пока ты карабкаешься?
Я ж его уроню. Он упадет к моим ногам мертвый.
Макс ухмыляется, недоверчиво взглянув на меня, будто я шучу.
– Нет, будешь подниматься вместе со мной. Я тебя лично снаряжу. Все будет в порядке.
Страх подбирается к моим легким и мешает дышать.
– Чего?! Мое хобби – печь, а не покорять горы! Я же могу разбиться насмерть! А если страховка расстегнется?
– Да чего ты распереживалась, – он ухмыляется, реально ухмыляется. – Залезай.
Можно выдать это за похищение? Я залезаю в его фургон, ноги будто налиты свинцом. Весь путь я держусь неподвижно, словно статуя.
Солнце поднимается, проливая на горы золотистое сияние цвета канолы. Здесь совсем другой цвет, он такой яркий, словно сам воздух и есть цвет. Ни одно фото этого не передаст, это чудо, которое нужно увидеть самому. Я очарована видом, не могу отвести взгляд. Если бы не Макс, я бы никогда этого не увидела. Воздух наполнен сияющими частичками света, кажется, что он способен исцелять раны.
– Ого…
– И не говори, – хмыкает Макс.
Запах весны свеж и ярок, его сладость повисает между нами. Я рассматриваю Макса, с его блистательной улыбкой и загорелой кожей, и почему-то чувствую себя на седьмом небе. Вдали от шума и толпы он выглядит по-другому. Черты его лица расслабляются, будто ему комфортнее, чем когда он окружен людьми. С ним я чувствую себя в безопасности, но от идеи спускаться с веревкой все еще не в восторге.
– Макс, мне страшно.
– Я буду с тобой.
– А если я упаду?
– Я не позволю этому случиться, Рози. А если вдруг это и произойдет, я всегда буду рядом, чтобы поймать тебя.
Мое сердце болезненно сжимается. Он говорит о спуске, а я почему-то воспринимаю его слова метафорой к нашим жизням. Может, дело в воздухе: мы слишком высоко поднялись, и у меня стало сносить крышу. Но мне хочется верить, хотя бы на одну чертову секунду, что дело не в этом.
Внутри меня клокочет прежний страх. Я поднимаю взгляд от известняковых скал до верхушки и понимаю, что поворачивать назад слишком поздно. Надо узнать, правда ли наверху настолько прекрасно, а для этого – довериться Максу. Прежняя я стала бы его расспрашивать, проверила экипировку, изучила, как правильно спускаться… Но я не хочу постоянно излучать тревогу и негатив. Может, это и называется «жить моментом»?
– Ладно, – я выдыхаю, пытаясь выпустить из себя страх. – Я доверюсь тебе.
– Жди тут.
Макс трусцой возвращается к фургону и достает снаряжение. Я осматриваюсь: мы приехали не на самый высокий холм. В