Эмили улеглась в постель и укрылась одеялом. Дрожа, она шепотом снова и снова повторяла: «Этого не может быть». Но в душе знала, что это правда. Как она ему об этом скажет, когда он ясно дал понять, что ей больше нет места в его жизни? У нее вырвались рыдания, и она зажала кулаком рот, чтобы он не услышал, потому что их разделяют только деревянные створки двери. Она не в состоянии сейчас видеть его, ей надо обдумать и решить, что же делать.

И в этот самый миг скрипнула и раскрылась дверь. Господи! Значит, он все-таки что-то услышал!

Эмили закрыла глаза и заставила себя дышать глубоко и ровно.

Раф пересек комнату и остановился около кровати. Она чувствовала, что он смотрит на нее. Он тихо произнес ее имя, но она молчала, стараясь, чтобы даже ресницы не дрогнули. Он немного постоял, вздохнул и ушел к себе.

Ночью Эмили удалось немного подремать, и разбудил ее голос Аполлонии:

– Ваш завтрак, синьора.

Эмили с трудом села и откинула с лица волосы. От запаха кофе ее снова затошнило.

– Пожалуйста, унесите это. Я не голодна. Приготовьте мне ванну, Аполлония.

Девушка, как обычно, с равнодушным видом пожала плечами, но при этом в глазах у нее промелькнуло любопытство… и злорадство. Зачем только я ее оставила? – подумала Эмили, но тут же выкинула Аполлонию из головы.

Когда Эмили наконец спустилась вниз, ей пришлось сказать Гаспару, что у нее болит голова и что она побудет одна в гостиной. Дворецкий встревожился.

– Принести вам что-нибудь от головной боли, миледи?

– Нет, спасибо, Гаспар. Я, пожалуй, немного подремлю, и все пройдет, – с улыбкой ответила Эмили.

Вытянувшись на диване, она уставилась на огонь в камине. Прыгающее пламя навевало сон, и она решила не сопротивляться. Возможно, когда проснется, будет лучше соображать.

Ей снились какие-то неприятные люди и события, особенно ее мучило одно женское лицо, красивое, с раскосыми глазами и пухлыми, хищно улыбающимися губами. Хриплый голос позвал:

– Графиня!

Вздрогнув, Эмили очнулась и к своему ужасу увидела, что сон обернулся явью: на соседнем диване, небрежно скрестив стройные ноги, сидела…

Валентина Колона в роскошном темно-красном костюме, с ярко накрашенными губами и ногтями.

– Наконец-то вы проснулись, – сказала она.

– Что вы здесь делаете? – Эмили не верила своим глазам.

– Нам пора поговорить, графиня. Как женщина с женщиной. Раф, подобно всем мужчинам, ненавидит сцены, поэтому я пришла, чтобы сделать это вместо него.

Эмили вскочила на ноги.

– Я не знаю, как вы сюда попали, но требую, чтобы вы ушли… сейчас же.

– Я пришла через дверь. Кое-кто из прислуги, графиня, знает, что вскоре настоящей хозяйкой в этом доме стану я. Сядьте, графиня, и успокойтесь. В вашем положении не стоит волноваться.

– В моем положении? – с трудом выговорила Эмили. – Вы о чем?

Валентина Колона фыркнула.

– О том, что вы носите ребенка Рафаэля. И не пытайтесь это отрицать.

Эмили вся сжалась, как от удара. Как она узнала? Ей самой было невдомек. Может, первой догадалась Аполлония и новость облетела всех быстрее молнии?

– Раф… сам вам это сказал? – в оцепенении произнесла Эмили.

– Уж что-что, а такую новость он от меня не утаил. – Валентина пожала плечами. – Я, к сожалению, не могу иметь детей, и это нас обоих очень огорчало. Но вы решили нашу проблему. – Она одарила Эмили улыбкой. – Родите Рафаэлю наследника, дорогая Эмилия, – он так вас, кажется, называет? – и, уверяю вас, он будет более чем благодарен. – Она помолчала. – Вообще я не вижу причин, почему вам не жить здесь, когда родится ребенок. Это можно оговорить в условиях развода. Но это на будущее, когда я смогу выйти за него. А это произойдет не скоро, так как здоровье моего мужа улучшилось. Я уверена, что Рафаэль окружит вас комфортом и, как мать его сына, вы всегда будете пользоваться уважением. И моим тоже.

«Комфорт? Уважение? Когда он будет не со мной, а с тобой?»

Эмили холодно осведомилась:

– А если будет дочь?

– Какая же это непреодолимая трудность? Вы молоды и здоровы, и к тому же внимание Рафаэля не может быть вам неприятно. Эта проблема разрешима. Я в этом уверена, – ответила синьора Колона, разглядывая свой безупречный маникюр.

Эмили стало нечем дышать.

– Вы отвратительны, – глухо произнесла она.

Ее собеседница изящно повела плечом.

– Но Рафаэль так не думает, а в сексе это главное.

– Главное? Но вы же, кажется, его любите?

– Это все условности. Вы отстали от жизни, – презрительно растягивая слова, сказала Валентина Колона. – Неудивительно, что вы так быстро ему наскучили. – Она лениво улыбнулась. – Какая же вы дурочка. Я не в первый раз – и не в последний – делю его с кем-нибудь. Он, как и я, любит разнообразие в постели. Забудьте о романтике, моя маленькая графиня. Он не понимает любви… ну, того, что вы подразумеваете под любовью. Его волнуют только наслаждения, вот почему он неотразим как любовник. – Она встала. – Поверьте, все, что я говорила, исключительно для вашей же пользы. Надеюсь, взаимопонимание достигнуто, и мы сможем даже подружиться.

Эмили гордо подняла голову.

– Поверьте, что я скорее подружусь с гремучей змеей.

Валентина Колона приблизилась к Эмили.

– Вы ведете себя глупо, – тихо сказала она, а Эмили инстинктивно отпрянула. – Послушайте моего совета, и тогда выживете. А если будете сопротивляться, то потеряете все, включая права на ребенка. Рафаэль не терпит возражений и может быть безжалостным. – Она прошла к высоким стеклянным дверям, ведущим на террасу. – Arrivederci,[16]графиня. Уверена, что мы вскоре встретимся. Будьте здоровы. Мне говорили, что первые недели беременности очень тягостны.

Эмили смотрела, как фигура в темно-красном костюме пересекла террасу и скрылась в саду. Ноги у нее подкосились, она оказалась на коленях на ковре, глядя в пустоту и слыша тяжелые удары сердца. Слез не было. Думай, думай, стучало в мозгу. Наконец она поняла, что ей делать. И как. Бледная, но уверенная в себе, она дернула за шнурок звонка.

– Гаспар, пожалуйста, попросите Стефано подать мне машину через десять минут. Я поеду в город и пообедаю с синьорой Альберо.

– Эмили, дорогая. – Леонард Хеншо поднялся навстречу Эмили, когда ее провели в его кабинет. – Какая приятная неожиданность. Я разговаривал с Рафаэлем три дня назад, но он ничего не говорил о том, что ты собираешься приехать.

– Это больше чем визит, – улыбнулась Эмили. – Я вернулась насовсем и буду жить в поместье. – Она сделала паузу и продолжила: – Как вам известно, скоро мой день рождения и тогда же заканчивается срок опеки. Мне необходимо знать, на какой доход в будущем я могу рассчитывать.