— Взбодритесь, у меня важные новости, — сказал ему Виктор. — Я буду ждать вас в хранилище, приходите туда, как только позавтракаете.

— О чем вы?! — воскликнул тот. — Я сегодня спал едва ли часа три. Нужен домкрат, чтобы поставить меня на ноги. А вы говорите…

— Перестаньте, в вашем возрасте вредно много спать. Жду вас внизу.

— Счастливец, — проворчал Жозеф, оставшись один. — У него нет детей!

Но любопытство уже разгорелось в нем, поэтому он одним глотком выпил кофе и тихонько, чтобы не разбудить Айрис и малышку, вышел.

— Как, и вы в подвал? — бросил на него подозрительный взгляд Кэндзи.

— Нам с Виктором там есть чем заняться.

Жозеф обошел кипы сложенных на полу книг, за которыми, прислонившись спиной к шкафу, стоял, уткнувшись носом в записную книжку, Виктор.

— Ну, и что за новость вы мне хотели поведать? Неужели гигантский метеорит рухнул прямо на Эйфелеву башню?

— Прежде всего, приношу свои извинения за то, что не отнесся с должным вниманием к хронике происшествий, которую вы мне читали.

— Да что это с вами? Приступ вежливости? — воскликнул Жозеф, но тут же спохватился: — О какой хронике происшествий вы говорите?

— Про двух мужчин, задохнувшихся в экипажах.

— Ах, этих! И для этого вы вызывали меня сюда? Надо полагать, то, что произошло с этими недотепами, вовсе не несчастный случай?

— Пока нельзя сказать наверняка. Тем не менее, кое-что наводит на размышления…

И Виктор начал обстоятельный рассказ о своем расследовании, начиная с реестровой книги Эмиля Легри и заканчивая визитом к мадам Сорбье, а потом поведал о мессе в память о Донатьене Ванделе.

Жозеф слушал его со все возрастающим любопытством, стараясь этого не показывать.

— Действительно, все это довольно странно. Но при чем тут я?

— Вы не хотите принять участие в расследовании?

Жозеф театральным жестом прижал руки к груди.

— Я теперь отец семейства!

— Не устраивайте спектакль, я не вхожу в число ваших преданных почитателей.

— Я всегда знал, что вы с пренебрежением относитесь к моему творчеству! — обиделся Жозеф.

— Неужели вам не интересно разгадать загадку? — продолжал уговаривать его Виктор. — Строить гипотезы, которые поначалу рушатся, как карточные домики, а потом постепенно обретать уверенность в своей правоте… А какой отличный может получиться сюжет для нового романа…

— Спасибо, сюжет у меня уже есть. Я начал писать новый роман, который вы наверняка проигнорируете, как впрочем, и предыдущие. Он будет называться «Месть призрака». И речь в нем пойдет о том, как один медиум вызвал духов, а требующий отмщения призрак Алибо материализовался и стал регулярно появляться на улице Висконти, сея среди обывателей страх и ужас. Впрочем, вам это совершенно неинтересно…

— Ошибаетесь. Я восхищаюсь вашим литературным даром, и, так как вы, под влиянием многословной Мельпомены…

— Под чьим влиянием?

— Я имею в виду музу трагедии. Так вот, я знаю — писательский труд нелегок, он требует самодисциплины и уединения, но ведь можно иногда и отвлечься?..

— Допустим, я соглашусь, но какова будет моя роль? Как всегда, второстепенная?

— Бросьте, в последнем расследовании[58]мы были на равных.

— Да, но лавры, как всегда, достались вам.

— Значит, вы отказываетесь?

Виктор сделал вид, что собирается уходить, но Жозеф схватил его за рукав.

— Какой у нас план действий?

— Сегодня утром мне придется поработать в лавке: один букинист с набережной Конти, которому дал наш адрес Реми де Гурмон, должен доставить партию разрозненных книг, среди которых может попасться что-нибудь стоящее. А вы, если хотите, разузнайте подробности о Деода Брикбеке в обсерватории, это в нескольких минутах ходьбы от Люксембургского сада. Уверен, вы отлично справитесь.

— Тут, наверное, я должен щелкнуть каблуками и ответить: «Рад стараться, мой командир»?

Виктор улыбнулся.

— Как только вы вернетесь, я займусь Максансом Вине и Донатьеном Ванделем, они жили в одном районе.

— Знаете, что мне кажется? Вы спугнули крупную дичь. Тот, кто перевернул вверх дном нашу мансарду и украл список, не стал бы из-за пустяков подвергаться опасности быть застигнутым на месте преступления Надо расспросить мадам Баллю!

Возвращаясь в помещение лавки, Жозеф споткнулся о Симеона Дельма, разыскивавшего что-то под лестницей, ведущей в подвал, где были в беспорядке навалены сотни брошюр.

— Симеон, что вы ищете?

— Месье Шодре умолял разыскать для него недостающий том политических зарисовок Эжена де Мирекура.[59]

— Оставьте это занятие. Месье Шодре — страшный зануда, а этой книги у нас все равно нет.

Марсель Дюшомье с сигаретой в зубах замечтался, представляя себе, как было бы здорово, если бы метла сама собой подмела вокруг статуи астронома Ле Веррье. Что за глупая идея пришла в голову его коллеге — взять да умереть в фиакре! И вот теперь изволь выполнять его обязанности в дополнение к собственным! Когда еще руководство обсерватории займется тем, чтобы нанять второго уборщика… Так что о бале Бюллье[60]можно забыть. Что ж, остается только «Фоли-Бержер», где он любил поглазеть на симпатичные мордашки и откровенные декольте.

— Извините, что отвлекаю вас от работы, — раздалось у него за спиной. — Я журналист из «Пасс-парту». Что вы можете сказать о неком Брикбеке Деода?

— К вашим услугам! — воскликнул Марсель Дюшомье, с радостью отставляя в сторону метлу, на которую опирался. Молодой, немного сутулый репортер внушал доверие. Так почему бы не поболтать с ним про зануду Деода вместо того, чтобы выполнять обязанности этого самого Деода?

— Брикбек вечно читал мне нотации. А в день своей смерти долго выговаривал за то, что я отказался дать монетку бродяге, который передал ему письмо. Я не скряга, но не люблю сорить деньгами!

— А что было в том письме?