плечо пулемет и посоветовав бойцам не спать на посту, покинул квартиру Серафимы Карповны.

Когда я тебя в руках ручной пулемет, остановка местного аналога такси — легкой пролетки, проблемой не является. Как по мне, извозчик назвал цену за проезд ниже низкого, и лошадка всю дорогу скакала, как заведенная. Получив свой полтинник, кучер попытался сунуть мне сдачу в размере рубля, но я взяток не беру. У ворот дома покойного купца стоял грустный дворник Мирон, под левым глазом которого наливалась сочная гематома.

Увидев меня, высаживающегося из пролетки, Мирон суетливо распахнул калитку и замер по стойке смирно испуганным сусликом.

— Мирон, здорово, что случилось?

— Упал, ваше высокоблагородие.

— Милиционеры там? –я махнул рукой в сторону дома.

— Там, там! — мелко закивал головой дворник: — там они пребывают. Только там стреляли.

Совсем плохо. Я, двигаясь вдоль стены, дошел до парадного, и осторожно заглянул туда. Между площадками первого и второго этажа, оперев стволы винтовок на перила, направив их на дверь квартиры покойного купца, сидела пара милиционеров.

— Как дела бойцы? Никто из наших не пострадал?

— Не, все за углом стены стояли, как учили. Они изнутри стрелять начали, ну мы им ответили. Но дверь толстая, мы тут долго можем перестреливаться.

— А где Куценко? — спросил я о вахмистре.

— Он пошел черный ход проверять.

— Понятно. Давайте, держитесь тут, скоро что-нибудь подвезем и туда войдем без потерь.

— Без потерь это хорошо, а еще лучше закончить побыстрее, а то обед скоро. — философски заметили бойцы.

— Стоп. А почему телефонный провод не перерезали?

— Какой?

— Ну вот! — я ткнул пальцем в переплетенный двойной кабель, изолированный черной бумагой, идущей из квартиры Пыжикова: — а эти варнаки может быть сообщникам телефонировали, и сюда целая банда на выручку мчится.

Штук –нож карабина «Арисака» с трудом, но медные жилы перепилили, надеюсь на выручку осажденным в квартире типам никто прийти не сможет, а то мы из осаждающих легко можем превратится в осажденных.

Вахмистра я встретил на улице.

— Петр Степанович, хорошо, что вы приехали. Какие будут приказания?

— С черного хода тоже дверь крепкая?

— Да, почти такая же.

— Давай подумаем, как лучше сделать.

Мы обговорили несколько вариантов штурма. Когда я рассказывал вахмистру, что, в довершении всего мы я могу спустится на веревке с верхнего этажа, войти в квартиру через окно, после чего, сметая все перед собой огнем «Мадсена», зачистить квартиру, на верху, с звоном стекла, распахнулось одно из окон, раздался истерический женский крик, в котором я опознал голос безутешной вдовы купца. Сверху раздалось несколько быстрых выстрелов, пули вонзались в оттаявший от снега грунт примерно в метре от нас. Мы с вахмистром бросились к стене дома ища укрытие, я вскинул ствол пулемета, готовясь срезать очередью тонкую руку с зажатым револьвером, высунувшуюся из окна, но рука успела исчезнуть — кто-то, поумней хозяйки квартиры, втащил, впавшую в истерику, Марию Андреевну Пыжикову.

— Вот сука, чуть не попала! — вахмистр стал отряхивать шинель.

— Не говори, Владимир Николаевич! — я тоже был изрядно напуган и раздосадован: — Ничего, сейчас мы им устроим.

Примерно через час я подошел к двери квартиры и встав сбоку от изрядно побитого пулями дверного полотна, интеллигентно постучал.

— Кто там? — раздался из-за двери гнусавый голос.

— Милиция, откройте пожалуйста, у нас постановление на обыск.

— Сейчас открою! — из-за двери дважды выстрелили, на коричневой поверхности появились свежие отверстия, противоположная от двери стена вздыбилась фонтанчиками сухой штукатурки: — Получили, мильтоны! Бегите пока живы!

Крепостное ружье, доставленное из дворца, положили на деревянные перила, закрепив подствольным крюком, стрелок быстро перекрестился, мы, стоящие на лестнице, открыли рты и заткнули уши. Грохнуло знатно, вонючий дым заполнил парадную, стекла в рамах задрожали, грозя выпасть, а в двери квартиры появилась огромная дыра.

Удерживающие ее замок и засов резко перестали выполнять свою роль, бойцы распахнули обе створки, и в длинный коридор квартиры вступила команда передвижного щита.

— Черт! — с первого шага я вляпался во что-то красное, разлитое по полу. Судя по брызгам крови на стенах и неопрятной куче на полу, бедолагу, что стрелял и обзывался из-за двери двухсотграммовая двадцатимиллиметровая пуля просто разорвала пополам. Очередь из ручного пулемета закончила процесс психологического давления на присутствующих поэтому, в ответ на мое требование выходить в коридор и становится вдоль стены с поднятыми руками, из глубины квартиры вышли три человека и, боясь посмотреть на труп их товарища, выстроились у стены.

— А баба где⁈ — выкрикнул из-за моей спины кто-то из бойцов: — Опять эти баре кочевряжутся!

— Хамы! Быдло! — из-за угла шагнула, как всегда одетая в глухое темное платье, вдова Мария Александровна, и, удерживая «браунинг» двумя руками, залихватски стала пускать пулю за пулей в поверхность бронированного щита.

Клянусь, я не хотел стрелять. Пока мозг вспоминал, сколько патронов помещается в магазине автоматического пистолета, указательный палец самостоятельно коротко нажал на спусковой крючок «мадсена», после чего вдова, уронив пистолет, медленно осела на пол.

Изящная фигура, вытянувшая в нашу сторону тонкие руки, в обрамлении длинного подола траурной, черной юбки, замерла на полу, в поперечном шпагате, как танцовщица из второго состава императорского балета.

— Ты что натворил, лягавый! — один из стоящих у стены типов, в котором я узнал помощника поверенного Григория Обламасова, заорал, не сводя слезящихся глаз с распластанной на полу женской фигуры. Впрочем, кроме крика, никаких других действий Григорий не предпринимал и от стены не отрывался.

— Все заткнулись! Владимир Николаевич, давай понятых, будем обыск делать.

Обыск дал нам пять пистолетов, деньги, золотые изделия и договор купли- продажи недвижимости, по которому ухарь купец, двадцать шестого февраля сего года продал все имеющиеся у него жилые помещения некому господину Носову, причем деньги были получены Пыжиковым одновременно с подписанием договора и отдельной расписки не составлялось. А самой интересной находкой было то, что в мусорной корзине в кабинете купца лежали обрывки договора купли продажи недвижимости, только там, кроме квартир, фигурировала столярно-механическая мастерская на Васильевском острове, правда цена сделки в этом варианте документа увеличилась на три тысячи рублей.

Обыск был закончен в течении полутора часов, после чего труп поехал в мертвецкую, троих задержанных и обнаруженную за печью на кухне горничную Глафиру конвой повел в сторону нашего дворца, а я, отправив документы с вахмистром на пролетке, сидел в гостиной купеческой квартиры, допивая