— Вот испытают на той неделе атомную ракету, получат новые данные — и дадут нам жирный грант, — мечтательно изрек длинный патлатый хакер. — Всех вас запрягу.

— НАСА много не заплатит, — ворчливо заметил Дублон Баронов.

Лею, как выяснилось, заботило другое. Девушка меланхолично произнесла:

— Работай — не работай, а в первую экспедицию нас все равно не возьмут…

«Ей хочется в космос? — заинтересовался журналист. — Что она давеча говорила насчет Метагалактики?» Кажется, у него появился чудный и совершенно естественный повод для следующей встречи… Богдан наморщил лоб, словно ломал голову над неразрешимой загадкой и медленно произнес:

— Лея… Откуда такое имя? Не говори, сам догадаюсь. Или предки были фанатами «Звездных войн», или ты сама придумала эту кличку, посмотрев «Эпизод-два».

— Не, это не кликуха, а настоящее имя, — на удивление благожелательно сообщила тезка галактической принцессы. — Папка с мамкой балдели от Старвёз и меня заразили.

— Вот здорово! — обрадовался журналист Мамлеев. — Толкиенутые любители космической оперы — это ж та самая компания, которой мне всю жизнь не хватало… Слушайте, братишки-сестренки, а пошли завтра на премьеру «Эпизода-три»! Билеты с меня.

Идея пришлась всем по душе.

* * *

Киев. Резиденция президента Украины.

Судьба державы должна была решиться сегодня вечером. Все зависело от того, какие требования выдвинет мерзавец Хэдден. В каждом слове госсекретаря будут громыхать моторы танков и самолетов, а речь его зажурчит как вода, рассекаемая форштевнями атомных авиаматок…

Президент Фердецкий был трезвым политиком и понимал: сопротивляться военному давлению Запада его страна не способна, а потому придется подписывать те условия, которые привезет Хэдден. Но политика — высокое искусство, поэтому Фердецкий намеревался вести позиционные бои по каждому пункту вражеских требований.

Потребуют начать переговоры с бандитами — начнем, но попросим, чтобы международные наблюдатели фиксировали и пресекали провокации сепаратистов. Велят дать татарве автономию и впустить войска ООН — вынесем на Верховную Раду, однако надо будет оговорить гарантии безопасности для славянского населения. В первую очередь, конечно, для этнических украинцев. На крайний случай президент собирался предложить размежевание — отдать мусульманам два района — пусть живут, как им хочется.

— Ясновельможные паны, — торжественно провозгласил Роман Андриевич. — Мне нужна полная и правдивая картина, чтобы знать, как торговаться со скотиной Хэдденом.

За длинным столом сидели главные фигуры правительства: премьер-министр Глеб Мурашко, министр иностранных дел Василь Антощенко, директор Службы безопасности генерал-лейтенант Нестер Мокроус, а также три генерал-полковника: министр обороны Петро Панченко, министр внутренних дел Василий Ляховский и начальник генштаба Микола Бунчук. С некоторых пор президенту стало чудиться, что генералы мыслят совсем иначе, нежели штатские политики, и этот факт раздражал главу государства: Фердецкому очень не нравилось, что он не способен понять логику армейской верхушки.

Вояк следовало держать на коротком поводке, а то наломают дров. Тем не менее, первое слово пришлось предоставить министру обороны.

Генерал сообщил, что точное соотношение сил пока неизвестно, поскольку противник еще не закончил соотношение сил. Тем не менее, сказал он, по расчетам Генштаба получалось, что по современным самолетам НАТО может создать двойное превосходство в силах.

— Для наступательных действий желательно иметь, как минимум, тройной перевес, — подытожил Панченко. — Если они и сумеют победить, то лишь за счет технологического отрыва, но и в этом случае противнику понадобится много времени, чтобы нанести нам ощутимые потери.

— Вы хотите сказать, что мы должны выдержать многомесячные бомбардировки? — запальчиво выкрикнул премьер.

— Многомесячные, — негромко уточнил Бунчук.

Пожав плечами, министр ответил: дескать, решать придется господам политикам.

— Армия выполнит любой приказ, — сказал он. — Прикажете стрелять — будем сбивать самолеты и топить авианосцы. Прикажете улететь на Марс — улетим.

Похоже, глава военного ведомства был не в духе. Наверняка ждал директивы об организации отпора агрессии, да еще дивился, почему президент не дает такого распоряжения.

До сегодняшнего дня президент был убежден, что войны не будет, потому как не имело смысла начинать заведомо проигранную битву против непобедимой организации Северо-Атлантического договора. Однако логика министра обороны смутила главу государства: генералы явно считали возможным выдержать длительные шквалы бомб и ракет, изматывая противника ответными ударами. Когда Фердецкий раздраженно заявил, что надо любой ценой избежать развязывания войны, Панченко буркнул:

— Боюсь, пан президент, сие от нас уже не зависит. Они будут нас бомбить, даже если все хохлы согласятся сделать харакири.

На этой траурной ноте Фердецкий распустил совещание, усвоив лишь одно: его политическая карьера может закончиться при любом исходе сегодняшних переговоров с Хэдденом. Если он примет требования НАТО — возмущенный электорат прокатит капитулянта на следующих выборах, если отвергнет ультиматум — история проклянет горе-президента, не сумевшего отвести войну от неньки-Украины… Эх, как же хорошо было читать лекции по научному коммунизму…

* * *

Средиземное море. Авианосец «Эйзенхауэр».

Миновав Крит, армада разбилась на несколько отрядов, чтобы без помех миновать неудобное для навигации Эгейское море. Окинув взглядом панораму, пестревшую кораблями, капитан Билл Эндрюс подумал, что сейчас — самый подходящий момент нанести по соединению ядерный удар. Он отчетливо представил, как пикируют из космоса боеголовки, сметающие корабли волнами огня и пара. По счастью, подписанный в прошлом году Берлинский Пакт изрядно опустошил атомные арсеналы, а Украина и вовсе давно вернула Москве все боеприпасы массового уничтожения.

Теперь авианосцы были абсолютно неуязвимы — бомбы, торпеды и крылатые ракеты, снаряженные обычной взрывчаткой, не могли причинить заметного вреда гигантским — в сотню килотонн водоизмещения — «птицефермам». А других средств борьбы с авианосцами в природе не существовало.

Война XXI века сильно напоминала игру в одни ворота: морская авиация могла безнаказанно бомбить самые защищенные объекты, не слишком опасаясь даже зенитных ракет. Каждый самолет был оборудован электронными приборами, которые делали воздушную машину невидимой для того примитивного оружия, которым располагала Украина.

— Мы их поимеем.

Неожиданно для себя Эндрюс произнес эти слова вслух. Стоявший в двух шагах капитан Генри Александер, командир звена истребителей F-14 из эскадрильи «Red Rippers» понял его по-своему и охотно подхватил:

— О, да! Завтра прибудем в Стамбул. Там в борделях такие шикарные девочки — всех поимеем!