обязательные атрибуты первым месяцев службы. По этой причине приключился мой первый залет. Я, как трудолюбивый воин, быстро закончил уборку закрепленной территории, которая находилась рядом с техникой на НЗ. Привлекла меня приоткрытая дверь на одном из транспортеров, недолго думая, перелез через ограждение и проник в кабину с теплой, длиной сидушкой, нагретой осенним солнцем. Выключился почти мгновенно, ужин прошел без меня, но это осталось незамеченным. На вечерней поверке обнаружилось мое отсутствие, это — ЧП. Уверенные в моем дезертирстве, всей ротой все‑таки организовали поиски. На радость, поисковой группе к тому времени моя тушка начала бодрствовать, быстро пришло осознание очередного залета, пошел сдаваться. Как несли меня ватные ноги не знаю, но я с виноватой физиономией предстал перед сослуживцами. На вопрос сержанта: "Ты где был?" — ответил: "Спал в транспортере". Послышался смех, вздохи облегчения, все пошли отбиваться. Деды на время преградили дорогу и прошипели: "Завтра вешайся!"

Экзекуция началась на утренней пробежке. 3000 метров пробежал в режиме: "Упал, отжался, побежал". Бег был в режиме стометровки, дальше отжимание с ногой на спине, пока не плюхнулся брюхом на асфальт. Это была довольно щадящая экзекуция, могли придумать чего‑нибудь похлеще. Но, на удивление, в конце марафона, когда уже хрипел, дружедюбно похлопали по плечу и сказали короткое: "Сгодишься!". Смысл сказанного стал понятен на первых соревнованиях между ротами, деды взяли меня в свою команду. Без ложной скромности скажу, наша рота всегда была лучшей. Были еще залеты в течение года, когда умудрялся проспать появление дежурного по батальону. Наряд ночью, вернее под утро снимали, а вечером заступали в наряд снова в том же составе. На утро всегда ждала расплата, хотя гоняли меня без особого рвения.

Но прошел год и все начало меняться в лучшую сторону. Теперь меня ставили в наряды дежурным по роте и КПП. Службу нес наравне с духами без всяких послаблений для себя. Вообще старался их не обижать. Но один дух воспринял мою доброту за слабость, на замечание в наряде попытался меня ударить. Реакция у меня была мгновенная, кулак прилетел в стену, дух застонал. Дрался я всегда с достойными, а этого противно было касаться. Но жизнь у этого чуда началась незавидная. Поколачивали его частенько, без синяков, в лоб или грудину, к тому же дали ему возможность подкачаться. Вся нагрузка по обеспечению учебного процесса теперь была на нас. С нами начали считаться офицеры и прапорщики. Второй год моя фотка красовалась на доске почета в красном уголке с надписью: "Лучший водитель батальона", отличник БПП. Был старшим при прохождении маршей молодыми, доверяли пригон новых аппаратных. Но был еще один неприятный инцидент.

Меня в тот злополучный день назначили в наряд дежурным по КПП, помощником дежурного назначили духа — узбека. Уже ближе к ночи мы с узбеком сидели на КПП и что‑то он мне рассказывал из своей гражданской жизни. За разговором вышли из помещения покурить, узбек с хитрой улыбкой достал пачку Беломора и вытряхнув наполовину папиросу предложил угоститься. При первых же затяжках, начал понимать, что табак не похож на табак, просто какая‑то трава. Но было уже поздно, уже "пыхнули". В голове началось легкое головокружение, дальше бесконечное "ха‑ха". В такой эйфории мы продолжали общение в течении часа, на подъехавшую волгу к воротам КПП даже не обратили внимания, хотя по утверждению зам. начальника училища по вооружению, а это именно он решил наведаться с ночной проверкой в часть, водитель его долго жал на клаксон. Увидев двух клоунов без головных уборов и ремней со штык‑ножами, не сразу понял, что мы "об долбанные". Я, конечно принял стойку "смирно" и пытался что‑то доложить, но уже четко понимал, что с наряда мы сейчас слетим. Уже не помню точно, что говорил мне разъяренный полковник, да и слова его доходили как‑то замедленно, с каким‑то эхом, но слово "гауптвахта" запомнилось. С наряда нас сняли, утром начался разбор полетов.

Вернее, он даже не начинался, просто рано утром разбудил дежурный и известил, что меня ждет дежурка. На выезде из части ворота долго не открывались, спустя пять минут вышел дежурный и сообщил мне, что "губа отменяется". Ротный какое‑то время смотрел на меня, как на пустое место, но потом "оттаял". Узбека в части больше не видели!

До дембеля оставался месяц, когда мною был подан рапорт с желанием поступить в летное училище. Начальник штаба был удивлен, он был убежден, что я сугубо гражданский человек, в чем‑то он был прав. В летное училище не удалось поступить, не пропустил окулист на медкомиссии, поступил в Иркутское авиационно‑инженерное, о той жизни свой рассказ.

Александр

Сейчас мне хочется рассказать еще об одном интересном для меня человеке, дружеские отношения с которым поддерживались в течение 20‑ти лет. Александр, а он был младше меня на 9‑ть лет, так и останется в памяти у меня до конца жизни прочитав рассказ о нем, думаю вы тоже проникнетесь к нему немалой долей уважения.

Ничего сверхъестественного в его жизни не было, была неудержимая энергетика, доброта и человечность. Парень родом из деревни, отслужил армию в ВВ, рано женился и ко времени нашего знакомства, у него уже были две дочки. Придется упомянуть о его деятельности до нашего знакомства, хотя к высоко моральным и нравственным его не отнесешь, но кто‑то должен был заниматься этим в те годы, когда снабжение товаром сельских магазинах было крайне не организовано. Это сейчас можно позвонить, сделать заявки на оптовые склады и магазин обеспечен всеми необходимыми товарами, в те времена с этим было сложнее. Несколько лет Александр являлся снабженцем многих сельпо, но основной упор, неудивительный для России, делался на вино‑водочные изделия.

В то время, когда я с ним познакомился, на авторынке у него продавался целый ряд автомобилей, с машинами он редко ковырялся самостоятельно, был свой оплачиваемый мойщик и ремонтник в одном лице. Машины, в основном классические модели, которым было больше десятка лет, пригонялись из Москвы и всем своим видом нагоняли на меня тоску. Почти всегда, проходя мимо его модельного ряда, Сашка находил повод похвастаться очередным своим экземпляром. Я, чтобы не обижать парня, который делал каждый раз все возможное, чтобы очередное великолепие доехало до дома, делал подобострастную улыбку и добавлял несколько комплиментов от себя. Он меня всегда благодарно слушал, но и умел мастерски загрузить клиента, решившего заинтересоваться его очередной "финкой" или "немкой", даже я начинал верить. Будет лишним упомянуть, что продажи у него шли на ура, он был