За утро он потребовал кофе не два раза, а три. Хмурился больше обычного. А по телефону кого-то там громко чихвостил, что я слышала даже сквозь закрытую дверь кабинета.

В общем, я на всякий случай ничего не говорила и вообще старалась сливаться с обоями.

Устало крякнул селектор.

— Варя, нужно заказать ресторан. На эти выходные, на субботу, на четыре часа дня. Банкет на пятьдесят персон. Приличный обязательно. Чтобы по высшему разряду всё. И сама посмотришь и обсудишь меню для торжества. Мне только отдашь на утверждение.

А угнать космический корабль и сгонять на Марс не надо вам?

Пятьдесят персон. На эти выходные. Приличный. Да где ж я такой возьму? Это не столик на шестерых забронировать! В каждом нормальном ресторане сейчас по паре столиков да занято.

Помните, я говорила, что у меня работа не горит, но иногда всё-таки вспыхивает? Как раз тот случай.

— Для какого торжества, Виктор Сергеевич?

— Какая разница! — рявкнул на меня селектор. — Как будто это что-то значит. Для семейного! Пятьдесят персон. Всё.

Семейное торжество на пятьдесят человек — это или свадьба, или юбилей, или поминки по кому-то очень богатому. Впрочем, у меня не оставалось времени гадать, насколько дальнее должно быть родство, чтобы набрать пятьдесят человек. Вообще-то, с таким поручением у меня ни на что не оставалось времени.

Мне ведь теперь обзванивать кучу ресторанов. Предварительно почитав о каждом отзывы: насколько заведение подходит под высокие стандарты, заданные шефом.

И при этом меня вовсе не перестали дергать по всем остальным вопросам. Варя, где документы по вчерашней сделке с «Крокусом»? А третий экземпляр?

В разгар этой трудовой вакханалии в приёмную вплыла Леночка. От счастья и загадочности она разве что не светилась.

— Варюша, такие новости, просто упадёшь сейчас! — защебетала она.

Я бы могла пошутить, что ниже падать некуда, учитывая последние события. Но шутить я была не в настроении. Вообще-то, я уже держала телефон у уха и набирала номер очередного ресторана из длинного списка.

— Давай я упаду в другой раз. Тут завал.

— Отвлекись, есть что послушать! — не отступала Леночка. — Это про одну особу, которая тут в последнее время часто крутится. И про одного мужчину, который тут торчит постоянно, — она многозначительно посмотрела на дверь.

Я опустила телефон на стол. Кажется, эту сплетню я выслушаю.

Леночка бесцеремонно расположилась передо мной и явно приготовилась мне помешать в кои-то веки ударно потрудиться.

Но услышать эту новость мне была судьба.

Виктор Сергеевич вышел из кабинета — нахмуренный и сердитый. Создавалось впечатление, что даже костюм у него отливает грозовым холодным блеском.

— Лена, у вас обед? — хмуро спросил он, не останавливаясь.

— Нет, Виктор Сергеевич, рано же ещё, — недоуменно ответила Леночка.

— Ну так что вы тут забыли тогда?! — повысил голос Виктор Сергеевич.

Леночку будто ветром сдуло. Уж чего-чего, а гнева нашего шефа боялись все. Включая меня. Поэтому после показательного изгнания Леночки из приёмной я вообще стала тише воды, ниже травы.

Как и стоило ожидать, в ресторанах либо говорили, что подходящего зала нет, либо объявляли, что всё уже забронировано. Одним словом, до обеда мне было чем заняться.

После обеда, на самом деле, тоже.

Я крутилась как белка в колесе, когда меня вызвал Виктор Сергеевич. Голос у него был уже более спокойный. И даже какой-то усталый. А когда я зашла в кабинет, стало понятно, почему.

— Варя, мне тут соринка в глаз попала, — сказал Виктор Сергеевич приглушённо. — Помогите, пожалуйста, не могу никак вытащить.

Сон в руку? Или это я опять сплю? Тут уж не разберешь со всей этой чертовщиной.

К счастью, мне хватило ума не стоять на месте больше двух секунд. Хотя его слова меня прямо огрели по голове. Звуки как будто стали тише, а движения замедлились.

— Поторопитесь пожалуйста, если не хотите, чтобы я ослеп! — буркнул шеф.

Вообще-то, соринка в глазу — обычное дело. Да и в голосе у Виктора Сергеевича была вполне естественная неловкость. И глаз у него, как я разглядела, был красным и слезился. Так что никакого притворства. Даже шторы располагались вполне обычно — распахнуты и закреплены, чтобы хватало света для работы.

Одним словом, я быстро поняла, что сон — это сон, а шефу действительно что-то попало в глаз. Ничего такого. Помогу.

Я подошла к Виктору Сергеевичу. Он отнял руку от лица и запрокинул голову. Совсем таким же движением, как в моём сне.

И вдруг меня осенило. А может, это и есть тот самый знак, про который колдунье карты сказали? Ну правда, слишком уж явное совпадение. В конце концов, за всё время, сколько я работаю у Виктора Сергеевича, ему наверняка хоть раз что-то да попадало в глаз. И ни разу он меня не звал, чтобы я помогла. А тут — нате.

— Варя, ну что там? — снова поторопил меня Виктор Сергеевич, изо всех сил стараясь не моргать.

Я наклонилась пониже и внимательно всмотрелась.

Виновница происшествия обнаружилась довольно быстро. Я увидела в глазу у Виктора Сергеевича ресницу. Сам он вряд ли мог её увидеть и достать. Да вы наверняка знаете, насколько бывает трудно в такой ситуации самому справиться.

— Не шевелитесь, пожалуйста, — попросила я. — Сейчас вытащу.

Касаться его лица было боязно, а глаза — так тем более. Я чувствовала себя то ли снайпером, у которого всего одна попытка, то ли сапёром, который должен разминировать бомбу.

Протянула палец и, затаив даже дыхание, легко поддела злополучную ресницу. Виктор Сергеевич сразу заморгал, но тонкий чёрный волосок уже оказался у меня на пальце.

— Всё, да? — облегчённо выдохнул шеф. — Спасибо, прямо легче стало…

— Да, тут ресничка была, — сказала я и протянула руку.

На самом деле, сделала я это без всякого умысла. Пожалуй, даже автоматически. Так что, когда он взял мою руку своей, это было совершенно неожиданно. И — хотите верьте, хотите нет — я поняла, почему иногда говорят все эти красивые слова про электрический разряд. Честное слово, как будто током прошибло.

Виктор Сергеевич смотрел на мою руку и не отпускал её. Я не понимала, то ли он просто рассматривает ресницу, которая умудрилась выбить его из рабочего ритма, то ли…

То ли — что? Не знаю. Мир снова замедлился, а перед глазами поплыло. Ну и что, что во сне всё было по-другому? Шторы не задёрнуты, полумрака нет, так ведь какая разница! Вдруг сейчас он мне скажет что-то важное.

А кроме образов из сна, нахлынули воспоминания, которым было уже больше двух недель. Вроде бы давно, а до сих пор каждый вздох в памяти, каждое движение, каждое прикосновение! И зачем я только это вспоминаю? Ведь это уже прошлое. Это уже никогда не повторится. Или…