– Каждое поколение мы преподносим нашему чемпиону подарок. – Холодный голос мамы казался даже холоднее обычного.

– То есть, я – чемпион? – Алистер пытался говорить ровно, но его голос дрогнул. Что-то тут не так. Думая об этом моменте, он представлял в ее голосе нотки гордости. Ради этого Алистер неустанно трудился. Он был идеальным чемпионом – и идеальным Лоу.

Это был его момент, но он никак не мог избавиться от мысли, что все ее тепло по-прежнему предназначалось только брату.

– Не перебивай, – рявкнула бабушка, и Алистер напрягся. Очевидно, его еще не простили за инцидент с заклинателем. Единственная причина, по которой ему не стали предъявлять обвинение в нападении, заключалась в слабой отговорке о самообороне.

Алистер оглянулся, думая, когда же в комнату войдет идеальный сын. Хендри бы понял, что для Алистера значит этот разговор. Одного его присутствия, одной улыбки было бы достаточно, чтобы сгладить этот неприятный момент.

Мама вытащила из кармана кольцо с камнем, таким же тусклым и бесцветным, как пепел.

– Это семейная реликвия, – объяснила она. – Такая же старая, как сам турнир.

Хотя на камне не было ни зазубрин, ни отметин, почему-то он действительно казался древним. Алистер в жизни не видел ничего подобного. Он бы запомнил нечто настолько таинственное, такое могущественное.

– Кровь превыше всего, – пробормотала она. Это высказывание преследовало Алистера и Хендри всю их жизнь. Даже когда они выскальзывали из поместья, чтобы развеяться, они знали, что все это неважно. Эти вылазки были погружением в мечты, в фантазию, которой они никогда по-настоящему не принадлежали.

Их реальностью был золотой свет заходящего солнца, пробивающийся между голыми деревьями семейного поместья. Потрескивание дров в камине и еле слышного дыхания. Он прятался от недовольных взглядов и жестоких лиц семьи в забытых нишах, погруженных в полумрак комнатах и башнях книг.

Алистер все еще помнил момент, когда понял, что станет чемпионом. Тогда ему было восемь, дядя сказал ему прочесть столько книг, сколько Хендри не читал на протяжении всего его обучения – а ведь Хендри был на год старше его. Проведя несколько часов взаперти, Алистер, наконец, решился выйти на улицу. Щурясь от солнечного света, он нашел брата, лежащего на покрывале поросшей травы и одуванчиков. Его волосы были растрепаны, словно сорняки.

– Это потому, что ты лучше меня, – объяснил Хендри, сорвав цветок и поднеся его к губам. – И они уже это знают.

Алистер заметил, что голос Хендри был резковат.

– Ты понимаешь, о чем я, да? – спросил Хендри. Затем Алистер понял, что в его голосе не было горечи, – лишь беспокойство.

Алистер смотрел на лес, окружающий территорию их поместья, и думал об Ильвернате за его пределами. О городе, который он едва знал. О единственной страшной сказке, которая была реальной.

О турнире.

– Да, – пробормотал Алистер. Он не знал, что чувствовать в тот момент – ужас или гордость. До турнира оставалось еще много лет.

– Когда ты не занимаешься, тебе следует выходить на улицу. Дышать свежим воздухом. – Он протянул Алистеру цветок. – Я слышал, как мама говорила о тете Альфине. Когда ты победишь, я не хочу, чтобы то же самое случилось с тобой.

Тогда Алистер подул на одуванчик, и его белые семена разлетелись по ветру.

– Не случится.

В настоящем бабушка Алистера положила твердую руку на плечо мамы. Почему-то это казалось одновременно утешением и угрозой. Мама напряглась от этого прикосновения.

– Каждое семейство уважает свою историю, – сказала Марианна, – но Лоу свою почитают. Каждый человек, которого ты видишь на этой стене, чем-то пожертвовал ради турнира.

На смену страху пришла мелкая дрожь. Он слышал достаточно страшных сказок, которые рассказывали его родные, чтобы знать, с чего они начинались.

– Все мои дети могли бы стать чемпионами, все они были сильными, – продолжила бабушка. Никогда прежде, на памяти Алистера, она не рассказывала о предыдущем турнире. – Но нужно было сделать выбор. Решить, какую пользу каждый из них принесет семье. Альфина должна была стать чемпионом. Роуэн и Мойра должны были продолжить род. А Тодду было суждено умереть.

Остальные Лоу застыли. Все их лица были чудовищными масками, губы каждого из них были искривлены, а взгляды – пусты. Они сидели словно каменные изваяния.

– Без жертвы Тодда Альфина не выиграла бы турнир. И наша семья не была бы такой сильной, как сейчас.

Мама встала и дрожащей рукой протянула Алистеру коробочку с кольцом. Оно было тяжелее, чем он ожидал, и светилось белым от обычной – не высшей – магии. Он понял, что это было сделано для того, чтобы он мог использовать кольцо во время турнира, когда высшая магия будет ему недоступна.

– Наши чемпионы не просто так часто побеждают в турнире.

Чем больше она говорила, тем заметнее для Алистера становились похожие на тени чудовища, извивающиеся вдоль стен. Он видел драконов и гоблинов, левиафанов и призраков. В каждой сказке, которую рассказывали его родственники, зло побеждало. Они пересекали границы, которые никто другой пересечь не смог бы. Наносили удар тогда, когда герой меньше всего этого ожидал.

– Это мощная форма магии, – сказала бабушка. – Но есть одно «но». Если перед забоем свинью напугать, ее мясо будет испорчено. Так и здесь: если жертва испытывает страх перед жертвоприношением, это запятнает ее дух. Поэтому действовать нужно быстро, пока она ничего не поняла.

Стремления Алистера, его «я», его мир разлетелись на тысячу осколков.

Он не сразу смог взять себя в руки.

– Что ты имеешь в виду?

Марианна нетерпеливо поджала губы.

– Эта жертва даст тебе достаточно сил, чтобы добиться победы.

– У меня всегда было достаточно сил.

Уверенность в его голосе звучала фальшиво даже для него самого. Он не прошел испытания – слишком сильно поранился, когда открывал хранилище, при виде последствий собственного неудачного проклятья его стошнило, он навлек на семью негативное внимание того самого агента, которого отправили шпионить за ними.

«Неважно, если ты не победишь», – сказал ему Хендри.

И Алистер, полная надежд наивная душа, почти ему поверил.

– Недостаточно, – ответила Марианна. – Не так, чтобы можно было сказать наверняка.

Алистер посмотрел на маму. Она стояла, не сводя невидящего взгляда с разделяющего их стола.

Чудовища погрузили комнату в темноту. Алистер поспешно поднялся на ноги. У него закружилась голова, его затошнило. И даже несмотря на это он знал, встреча с какими чудовищами была страшнее всего.

С теми, что сидели прямо перед ним.

Ни одна страшная сказка не идет ни в какое сравнение с этой.