тон вызовет смех, уймет стресс, но Алекс отворачивается, начиная собирать вещи на сегодняшний вечер, без какой-либо эмоциональной реакции.

В воздухе витает тяжелое напряжение. В подобные моменты, хотела бы я иметь возможность понять, что он чувствует. Это тревога? Страх? Вина? Как бы то ни было, я не могу заставить себя сопереживать. А если он и расскажет, то я мало что могу предложить ему в качестве совета.

Все, что у меня есть, — это навыки, необходимые для того, чтобы вытащить его из ситуации, если все пойдет плохо.

Честно говоря, если придется бросить это дело, не наступит конец света. Я могу вернуть Леноре деньги, уйти от всего этого бардака. Только речь больше идет не о конце дела. А о наказании виновника.

И мне любопытно понаблюдать за Алексом — посмотреть, что он сделает, как среагирует. Впервые за долгое время я взволнована тем, что не знаю, как все сложится.

— Алекс, последний шанс… — я вопросительно поднимаю бровь. — Или заткнись навеки.

На этот раз Алекс не колеблется.

— Я готов, — говорит он. — Абсолютно ни о чем не жалею.

— Тогда ладно. Веди меня.

Точно так же, как Алиса, я следую за своим белым кроликом по норе в темную неизвестность нашей мрачной страны чудес.

ГЛАВА 13

ПРИМАНКА

БЛЕЙКЛИ

Звуки ночного города затихают. Каждый рев клаксона, визг тормозов и яростный крик кажутся приглушенными тонкой паутиной, которая окутывает воздух, своего рода отстраненной вуалью для людей, которые ходят по улицам.

Это необходимый навык выживания, чтобы дистанцироваться от безумия. Нельзя шарахаться из-за каждого грохота.

И сегодня я — бугимен.

Натянув черную толстовку, чтобы прикрыть лицо, я стою на углу дайв-бара и жду свою цель. Поскольку Алексу предстоит большая миссия чуть позже, я беру на себя Мэйбеллин Мэйберри, нашу девушку в беде.

У нас был разработан целый суперсекретный план, согласно которому Алекс прольет напиток на ее сумочку, а я помогу отнести ее вещи в дамскую комнату… Но, как и большинство теорий Алекса, это слишком запутанно.

Разрабатывая любую схему, лучше делать все проще. Меньше переменных, меньше шансов на провал. Это единственное, в чем мы с Алексом согласны. Зачем прибегать к маскировке, когда простое ограбление сделает свое дело?

Блондинка в маленьком черном платье неторопливо подходит, покуривая сигарету. Если бы я не узнала ее по фотографии на сайте эскорт-услуг, я бы все равно поняла, что она здесь ради Эриксона. Она как раз в его вкусе.

Так или иначе мне нужно кое-что, и это кое-что находится в ее сумочке.

В нескольких футах от эскортницы Алекс прислоняется к зданию, склонив голову и уставившись в свой телефон. Он смотрит на нее, затем кивает мне. Я натягиваю маску, чтобы прикрыть нижнюю половину лица. Когда мы будем обсуждать это позже, расскажу Алексу, какой из него секретный агент.

Когда блондинка тушит сигарету носком своих туфель на четырехдюймовых каблуках, я направляюсь в ее сторону. Двигаюсь быстрым шагом, опускаю голову и не отрываю взгляда от ее сумочки. По иронии судьбы, всего пару недель назад роли в этом сценарии были другими, когда тот мужик попытался ограбить меня. Теперь я воришка.

Надеюсь, что у Мэйбеллин нет навыков борьбы.

События развиваются быстро. Я хватаю ремешок ее сумочки и убегаю по тротуару. Она визжит и в отчаянии кричит, что ее сумку украли. Алекс приходит ей на помощь. Я слышу, как он позади меня набирает скорость.

Уворачиваюсь от группы туристов и огибаю здание, забегая в переулок, дыхание разрывает легкие. Я не жду, пока Алекс догонит меня; открываю сумку Мэйбеллин и достаю ее телефон.

Снимаю фиолетовый чехол и держу его наготове, когда Алекс выбегает из-за угла.

— Держи. Быстрее.

— Черт, — Алекс хватается за бок. — Надо было сделать несколько тренировочных пробежек. У меня сейчас сердце разорвется.

Нетерпение действует мне на нервы.

— А нечего целыми днями сидеть за лабораторным столом. Давай уже.

— Слушаюсь, — Алекс разворачивает тонкое прослушивающее устройство. Используя пластиковый пакет, чтобы не оставлять отпечатков пальцев, он кладет его на заднюю панель телефона и надевает чехол на место. — Проверь подключение.

Наушник уже на месте, я нажимаю кнопку, включаю. Мы синхронизировали устройство еще в его квартире.

Он шепчет рядом с телефоном:

— У тебя красивые глаза.

Улыбка скользит по моему лицу.

— Только глаза?

Он издает издевательский смешок.

— Нужно вернуть это нашей девице.

— Давай. Ты станешь ее героем, — я подмигиваю ему. — Иди верни, — я читаю эмблему на передней части сумки, — подделку Гуччи, и получи награду.

Алексу не смешно, он бормочет ругательства себе под нос, но я знаю, что втайне он в восторге. Вот почему он здесь. Ищет адреналин в своей скучной жизни.

Он бросает телефон в сумочку и почти уходит, но колеблется, снова поворачиваясь ко мне лицом.

Я наклоняю голову, ожидая, что он скажет все, что у него на уме.

— Что еще? — когда он продолжает молчать, я рявкаю: — Алекс, вали уже.

— Скоро увидимся, Блейкли, — искренне улыбается мальчишеской улыбкой, затем исчезает.

Поправляя наушник, я проверяю связь, выглядывая из-за угла, чтобы понаблюдать за взаимодействием Алекса и эскортницы. Их обмен репликами предсказуем. Она обнимает его, как будто он только что спас ее из горящего здания, а не вернул дешевую сумку.

Алекс — воплощение бойскаута. Отвергает любое предложение о вознаграждении — Мэйбеллин совершенно очевидно дает понять, что оно в денежной форме — и принимает ее предложение вместе доехать до «Плазы».

— Какое удивительное совпадение, что мы оба едем на одно и то же мероприятие, — говорит ей Алекс, его голос повышается на октаву, но она, кажется, не замечает.

Я хихикаю над его ужасной игрой.

— Любитель.

Когда они вместе уезжают на такси, я прислушиваюсь к их высокопарному разговору через наушник. Было немного рискованно заставлять Алекса представиться сопровождающим Эриксона перед встречей на чердаке. Я имею в виду, каковы шансы, верно? Но нам пришлось пойти на этот риск, и он окупится — в буквальном смысле — когда я перенастрою свой телефон на запись с устройства.

Самым сложным аспектом плана была подготовка. Теперь, когда все части на месте, нам нужно лишь сохранять хладнокровие и ждать. Я проверяю время на своем телефоне, затем направляюсь к назначенному мной посту слежки.

Я помню первый день, когда сидела в этой маленькой кофейне и выслеживала своего нового потенциального клиента. В ситуации Эриксона или Леноры не было ничего особенного. Оглядываясь назад, не помню ничего интересного. Я просто потягивала капучино, испытывая сильное чувство, что мне следует отказаться от работы.