было божеств судьбы.

В ее истории не было морали, и вот, какая участь постигла ее. Ее украли, вырвали из нашего мира самым жестоким образом.

Не было ангелов-мстителей, чтобы уравновесить чашу весов, только убийца-психопат, жаждущий утолить свой голод.

Я потратил месяцы, пытаясь разобраться в этом, пытаясь понять, как человек мог совершить такой зверский поступок. Я проанализировал каждую книгу на тему психопатов. Часами исследовал, но окончательного ответа не было. Хуже того, было очень мало убедительных доказательств того, что монстров, подобных тому, который убил мою сестру, можно исправить.

Я полностью отказался от психологии. Она для меня оказалась не полезнее, чем мифология. Я человек науки. Я ученый-биомедик. Я искореняю болезни.

Затем меня осенило, как будто сама судьба вплела новую блестящую нить прямо в мою жизнь, подарив ответ.

Психопатия — это заболевание разума. Похожее на вирус, инфекцию. Болезнь.

Я не мог вернуть Мэри, но мог остановить распространение болезни.

В конце концов, было только одно решение:

Вылечить.

Предательский звон цепей режет слух, и мои пальцы замирают над клавиатурой.

Она проснулась.

Засовывая руки в рукава лабораторного халата, я захожу в стерильно-белую комнату и отдергиваю брезентовую занавеску. Блейкли лежит на каталке. Ее запястья зафиксированы кожаными наручниками, цепи прикреплены к стене из шлакоблока. Она медленно начинает приходить в себя, ее глаза распахиваются.

Это моя любимая часть. Все так свежо, ново, и полно возможностей.

— Где я, черт возьми? — голос Блейкли хриплый от многочасового молчания. Ее глаза обводят комнату, осматривая окружающую обстановку.

Белые стены. Три больших монитора. Белая доска. Стальной островок с оборудованием. Одна сторона занавеса стерильна и лишена отвлекающих факторов. По другую сторону — моя лаборатория, где происходили многолетние исследования.

Когда ее зрение фокусируется, взгляд Блейкли, наконец, останавливается на мне. Черты ее лица искажаются от гнева.

— Ну, только не гнев, — говорю я вслух, исправляя свое наблюдение. — Гнев — это эмоция, которую испытывает здоровый человек. Твоя фальшивая реакция соответствует обстоятельствам. Ты научилась проявлять надлежащие эмоции.

Она проверяет наручники и быстро понимает, что попала в ловушку. Ее глаза следят за мной, когда я подхожу к подножию каталки.

— И что это за обстоятельства, Алекс?

Любой эмоционально здоровый человек сейчас запаниковал бы. Умолял освободить, пытался узнать, почему это случилось, что будет.

— Ты очень умная, Блейкли, — говорю я ей, поправляя очки, когда они сползают на переносицу. — Вот почему ты такая идеальная, именно поэтому мне пришлось притворяться. Ты так хорошо осведомлена о своем окружении, всегда настороже. Застать тебя врасплох было нелегко. Я готовил почву, пока ты ожидала нападения, была готова к нему, поэтому, когда представилась возможность, когда твоя защита ослабла, всего на секунду… — я щелкаю пальцами, демонстрируя эффект.

Уголок ее рта приподнимается в ухмылке.

— Похоже, ты гордишься собой. Как мужественно с твоей стороны напасть на девушку.

Я поднимаю планшетку, прикрепленную к спинке каталки.

— Давай оставим все эти предсказуемые шутки. Мы оба знаем, что ты не просто девушка, — я подхожу к ней и касаюсь внутренней стороны ее запястья. Она не отстраняется, и я улыбаюсь. — Пульс ровный. Спокойный и медленный, — делаю пометку на странице, затем поднимаю на нее глаза. — Ты психопатка.

Ее взгляд сужается, грудь поднимается и опускается в такт размеренным вдохам. Она обдумывает ситуацию. За этим интересно наблюдать. Какой вывод она сделает?

— Это какая-то месть? — спрашивает она. — Кто тебя нанял?

Я цокаю, придвигая вращающийся стул и усаживаясь.

— Я ожидал от тебя большего, но, полагаю, нужно отбросить очевидные вопросы и предположения. Меня никто не нанимал, — заявляю я. — Хотя, уверен, что есть много обиженных бывших мужей, которые заплатили бы за то, чтобы увидеть, как ты мучительно страдаешь, но мы здесь не для этого.

Она запрокидывает голову, чтобы убрать светлые пряди, упавшие ей на глаза. Меня охватывает внезапное желание протянуть руку и откинуть ее волосы в сторону. Я сжимаю ручку в кулаке, затем делаю пометку о своем эмоциональном порыве в блокноте.

Все должно быть задокументировано, даже мои реакции на нее. Я — часть эксперимента. Я — переменная. Плюс, я человек и у меня человеческие побуждения; это нормально. Просто нужно всегда осознавать эти побуждения, поскольку она попытается таким образом манипулировать мной.

— Тогда почему ты так поступаешь со мной?

— Как бы банально это ни звучало — приношу извинения — ничего личного. Моя сестра-близнец стала жертвой серийного убийцы. Психопата. Доктор Мэри Дженкинс была известным неврологом в Хопкинсе. Затем невменяемый Мэнский Ангел19 нацелился на нее, — я делаю паузу для драматического эффекта. — Он делал ей лоботомию. До смерти.

Грейсон Салливан не был осужден или даже обвинен в ее убийстве, но власти знали, что он виноват. Салливан сбежал из-под стражи до того, как ему предъявили обвинения.

— Я тебе не верю, — говорит она. — Я бы нашла что-то настолько экстремальное в интернете. Я тщательно рыскала информацию о тебе.

— У меня есть надежные средства защиты. Я получаю уведомление каждый раз, когда публикуется статья или упоминание о моей сестре. Либо сам удаляю ее, либо программа, которую я закодировал, перенаправляет все на другой сайт и переименовывает ссылку. Не могу допустить, чтобы мои объекты натыкались на эту информацию и устанавливали какую-либо связь. Это неаккуратно.

Ее темные брови сходятся вместе.

— Объекты, — повторяет она.

Из всего сказанного, она выделяет именно это. Вздохнув, я надеваю очки.

— Да, теперь ты мой объект, — я встаю и отодвигаю табурет. — Ну, технически, ты была моим объектом с той первой ночи в клубе. Как только я определил, что ты психопатка, то начал анализировать и собирать необходимую информацию, чтобы довести тебя до этой стадии.

Долгая пауза, во время которой она обдумывает мой ответ, затем:

— Люди заметят, что я пропала. Они будут искать меня.

Должно быть, она научилась этой тактике из фильмов. Никакого воображения. Я разочарован. Где же тот дьявол? Где то мерзкое, бесчувственное существо?

— Никто не будет искать тебя, Блейкли. Я узнал о твоих знакомых. Навел справки о твоих родителях. Навел справки о Рошель, одной из твоих главных клиенток. Поскольку ты построила защищенную жизнь, и не подпускала близко людей, никто не будет скучать по тебе. В этом деле ты сделала всю работу за меня.

Она не отрицает моего утверждения, и, в отличие от обычного человека в подобном сценарии, слова о том, что они одиноки в мире, не оказывают на нее реального воздействия.

— Надолго? — спрашивает она.

Я глубоко вдыхаю.

— Сколько бы времени это ни заняло.

Черты ее лица искажаются, и она качает головой, прислонившись к кровати.

— Что «это»? Сколько времени займет