* * *

Айзек неподвижно сидел на контрфорсе здания, увенчанного позолоченным куполом. Когда-то ханская базилика, теперь — база крестоносцев, оно выглядело шедевром восточной архитектуры. Внешние стены скалились лепными фигурами горгулий, чертей и других, менее известных жителей ада. В отличие от предсказуемой и скучной иконографии Запада, в таш-джарганских работах ценилась оригинальность и творческий подход.

«Иногда слишком творческий», — заключил тактик, буравя сенсорным взглядом одну из мраморных статуй.

Изваяние нагло ему подмигнуло, но стоило поднять роторную пушку — и мир возвратился на круги своя. Когнис-блоки обрабатывали невероятные массивы информации, но волна чистой математики то и дело возвращалась к одной ключевой точке.

Райзел. Кто он такой, и какую роль ему суждено сыграть? Полководец ощущал искусственность этого мальчишки тем неизвестным чутьём, благодаря которому хищники узнают друг друга. Автоматон состоял из железа и кремня. Примарх — из биологической плоти. Их разделяла пропасть глубже Рамирского ущелья, но мостом через неё была сложность обоих созданий. Никто из них не мог родиться природным способом.

Мальчик не знал, какая война шла за его душу. Все видели, как он молод, и очевидно догадывались об его силах в более зрелом возрасте. Тот, кто заполучит его лояльность, будет править миром. В этой битве у робота имелся один серьёзный противник.

Корпускулярное зрение без труда просветило камень. От покоев баронессы медленно расползалось облако помех. С варп-прорывом боролись две живые сигнатуры. Одна фонила пси-излучением, чётко выдавая Маджира Альхазреда. Вторая с трудом угадывалась под слоями кованой стали. Простые монахи не стоили даже толики внимания.

«А ты умён. Пошёл разбираться с демонами, напялив силовой доспех. Как будто он защитит тебя от нематериальных тварей»

Впрочем, попы любили обвешиваться намоленными безделушками. Некоторые из них даже работали, фокусируя энергию латентных псайкеров. Дождавшись, пока божьи люди заштопают разлом, Айзек перенаправил мощь реактора на телепорт.

Древний агрегат сработал как надо. Полководец возник в тесном коридоре. Хлопок вытесненного воздуха — и служки разлетелись от ударной волны. Айзек ринулся в атаку и толкнул аббата плечом. Церковник упал. В тот же миг на его руку с булавой опустился тяжёлый сабатон.

Чернокнижник оставил дверь, на которой выцарапывал сдерживающие руны. В его ладонях загорелось пламя.

— Успокойся, — объявил воитель. — Я пришёл не за тобой.

— Понял-принял, — охотно согласился колдун.

Он ловко подкрался к Зальцпайру и выдернул провода из гальванического ранца. Теперь святоша не представлял угрозы. Земляне повернули крестоносца на спину и сдёрнули с него шлем.

Пришло время для беседы по душам.

— Ты понимаешь, что я тебя здесь убить могу? — начал Айзек.

— Изуверский Интеллект! — зарычал Олесь.

— Гляди-ка: догадался. Ты умнее девчонки-рыцаря. Хочешь умереть прямо сейчас?

— Ты не сможешь. Я тебе нужен.

— Сомнительно. Очень тебя прошу: не смей подходить к Райзелу.

Аббат рассмеялся. Кираса и поножи разъединились, и грузный мужчина вылез, как бабочка из кокона. Он стоял перед врагами, одетый в стёганую куртку и домотканные штаны.

— Ах, вот оно что, — процедил тот. — Я понял, чего ты добиваешься. Неудачник.

Дерзкая риторика могла бы задеть смертного противника, но холодный разум проигнорировал наглую провокацию.

— Мнишь себя самым хитрым, да? — продолжил северянин. — Давай: раздави меня, и делу конец. Но факт остаётся фактом — не знаешь ты ни людей, ни исторических процессов. А это перехеривает тебя как тирана.

Оптические линзы блеснули, выдав любопытство.

— Объяснись. Очень странно слышать подобные речи от мракобеса. Вы жжёте ни в чём не повинных людей. Ваша так называемая «церковь» не лучше ковенов Султаната.

— Знай, железка, что во всём существуют две крайности. На чудовищную легенду всегда найдётся контрлегенда. Не менее чудовищная. Если я казню сто человек, то через двадцать лет одни будут говорить, что я убил пятьсот. Другие — что ни одного. Сгнои миллиард людей — и спустя тысячу лет, если наш мир проживёт так долго, найдутся глупцы, которые скажут: «Олесь фон Зальцпайр не проливал крови». На трёх идиотов, кричащих про массовые расстрелы, пыточные ямы и костры, найдётся один сумасшедший, который будет говорить, что я не сделал ничего плохого. Так что не пудри мне мозги разговорами о чести и справедливости. Не справедливость защищал твой легион, и не справедливость гонит в бой тебя. Ты хочешь мстить за поражение.

— Вы знаете друг друга? — удивился Альхазред.

— Я знаю, что он наделал в прошлом, — бросил проповедник. — Одно слово: биоцид. Уничтожение всего живого на Карронаде. Расскажешь сам, верховный коммандер Айзек-Ноль-Ноль-Первый, или это сделать мне?

Долгая история. Война Машин прокатилась победоносным маршем по всем человеческим планетам. В последний день старого мира случилось колоссальное сражение. Первый и единственный союз людей, эльдар и нескольких вымерших цивилизаций попытался остановить механических убийц. Резня охватила сотни звёздных систем. Искусственный Интеллект одержал Пиррову победу. Честное противостояние мутировало в непрерывные стычки партизанских отрядов. А потом человечеству помогли Тёмные Боги.

— Да, — продолжил церковник. — Ты понял, о чём я. Решил отыграться, сволота, но война с Джафаром — не то, к чему тебя готовили. Ты не умеешь бороться с хаоситами. Они слишком непредсказуемы, слишком вероломны, и они везде.

— Я не отдам его, — повторил конструкт.

— Что-что? Я слышу нотки жадности в твоём бездушном голосе. Пророчество сбывается, и ты не в силах ему помешать. Как там говорится в откровении Сида? «И вижу я, и вот она: колыбель со звёзд упала в стране безбожников. И родился из неё Мессия, и война следует за ним. И дана ему власть над смертною частью земли: умерщвлять мечом и пулей, огнём и газом, и гадами ползучими, и зверями лесными».

— Мессия? — переспросил Айзек.

Аббат самодовольно развёл руки.

— Не думай, что ты один видел метеорит. Поначалу я сомневался, что Райзел — тот, о ком сказано в Библосе. Но ты, заводная машинка, носишься с ним как с писаной торбой. Многовато чести для пастушка-оборванца, а? Так что с конспирацией у тебя, как бы это сказать… не очень.

— Давай зачистим свидетелей, — хитро подмигнул таш-джарганец. — Сделаем нашему говоруну секир-башка, и никто не станет отбирать у тебя примарха.

Зальцпайр угрожающе двинулся на колдуна. Лазерная пушка робота выдвинулась вперёд, поубавив пыл исповедника.

— Нет, — решил железный человек. — Олесь — гадкий представитель вашего рода, но своё дело знает. Я не стану ослаблять оборону города, убивая одного из самых вменяемых командиров.

Дьяволист разочарованно цокнул.

— А ты чистоплюй. Вот скажи мне, зачем этот еретик нам нужен? Сэра-паша отлично справится с его работой, и не станет лезть к мальчику со своими церковными бреднями.

Олесь отчаянно старался не дать слабину,