— Угу, — отзываюсь в тон, — наверху тоже рабочие.

— И что это такое? — не выдержал Анвар.

— А вот это, дружок, нам и предстоит узнать! — не поворачиваясь, отозвался Серёга.

— Городская канализация? — дрогнувшим голосом предположил Илья, по лицу которого хорошо видно, что он и сам в это не верит.

— Не она, — ответил Пирог, потирая переносицу, — и не городской водопровод, уж в этом-то я уверен.

— Разведка? — предлагаю без особой охоты.

— А куда деваться… — кусая верхнюю губу, отозвался друг. Я так и пошёл по трубе, поглядывая то и дело на стены — не мелькнёт ли там чего-нибудь…

… этакого? Чем дальше, тем больше тоннель напоминает мне уцелевший островок допотопной цивилизации, о которой я читывал иногда в интернете.

Липецк, по крайней мере официально, основан в начале восемнадцатого века, но статус города получил семьдесят с лишним лет спустя. Статус статусом, но до начала строительства НЛМК это был маленький уездный городишко, известный только своими минеральными водами. Да и после… шестьдесят лет назад он, уже выросший в разы, насчитывал всего-то около сотни тысяч человек.

Так для кого строили такие тоннели, в которых можно наладить дорогу на две полосы, и выделить место на нормальные тротуары с велодорожками?!

— Оп-па… — я остановился, разглядывая стену. Пару шагов назад…

— Что там?

— Залезай! — с этими словами я протянул Серёге совну и он ухватился за крестовину. Рывок…

… и видя кошачье любопытство срочников, помог им тоже забраться.

— Видите? — лезвием совны черчу полосу, и пройдя десяток метров, ещё одну, — Граница между кирпичами. Здесь — просто красный кирпич, потом переход и…

— Да, — заключил Пирог, внимательно изучив кирпичи, — позади обычный кирпич, просто похожий на старинный, а здесь как будто слегка оплавленный. И… пожалуй, марка другая, но ручаться не буду.

— Ебать… — выдавил Илья, — это что здесь такое? Ракетная шахта?

— Я уже ничему не удивлюсь, — отозвался Серёга задумчиво, — ни ракетной шахте, ни бункеру Сталина…

— … ни остаткам допотопной цивилизации, — закончил я за него.

— И этому тоже, — согласился друг, соскакивая с трубы и тут же перебираясь на трубу напротив, — Так, народ! Мы с Володей по трубам идём, вы внизу! Давайте, распределитесь — кто справа, кто слева, а кто посредине. Смотреть внимательно!

Через несколько сот метров на кирпичной кладке начали попадаться барельефы. Сперва простенькие, с геометрическими и цветочными узорами, потом с лицами, сценами из античной и иной мифологии.

Потом тоннель повернул, и…

— Вечер перестаёт быть томным, — хрипло сказал Пирог, перекидывая автомат на грудь.

Я открыл было рот… и закрыл, впервые за долгое время не находя слов.

— Та-ак… — присев, я провёл рукой по металлической трубе, и опустившись на четвереньки, пополз, щупая металл. Плавно, как-то очень естественно обычная металлическая труба с каждым шагом обрастала чешуйками, всё более и более натуралистичными.

С каждым шагом труба будто оживала, всё больше напоминая металлическую змею или скорее даже — китайского дракона.

Я топнул ногой и…

— Бля… — соскакиваю на пол, — ты видел? Нет, ты видел?! Она шевельнулась, как шкура у собаки!

— Ага, — не своим голосом сказал Пирог, фигура которого будто подёрнулась дымкой.

— Серёг… Серёга! — окликаю его, — Бля… сделаю — пожалею, и не сделаю, пожалею…

Вдохнув полной грудью, делаю несколько шагов вперёд, трогая его за плечо и замирая на месте. Впереди виднелась огромная разветвлённая пещера с тускло светящимся длинным мхом и огромными светлячками, ползающими по стенам. Две огромные струи кристально-чистой воды из драконьих пастей образовывали искрящийся радугой водопад, падающий в озеро, возле которого стояли дома.

Как заворожённый, делаю шаг вперёд и мягкий голос в моей голове произнёс:

«Вы хотите войти в данж?»

«Вы хотите войти в данж?» — повторил голос, я сделал решительный шаг назад…

… и внезапно оказался на краю водопада. Потоки ледяной воды сдвинули ножны дюссака между ног и подбили меня под коленки.

Пошатнувшись, я сел на задницу, мигом промокнув до пояса, а местами и повыше. По телу прокатилась волна холода и страха, леденя нутро и саму душу.

Серёга пошатнулся, но устоял на ногах, раскорячившись в причудливой низкой стойке из гонконгских боевиков. Позади неизобретательно и скучно, но очень эмоционально заматерился Илья, срываясь на нервный фальцет. Несколькими секундами позже к нему присоединился Анвар, мешая русский мат с ругательствами на родном языке.

Не вставая, я отполз назад метра на два и только потом встал, опираясь на совну и придерживая ножны.

— Та-ак… — я тупым взглядом уставился туманную завесу позади нас, через которую виднеется тоннель, уходящий, как отсюда виделось, куда-то в бесконечность. Каких-то Вселенских масштабов тоннель, чес-слово!

— Не продавливается, — сквозь сжатые зубы сдержанно констатировал незаметный Славка, осторожно тронув завесу прикладом автомата.

— Не продавливается, — несколькими секундами позже согласился я, с силой потыкав в завесу подтоком совны, — Ну-ка…

Сгруппировавшись, врезался в завесу плечом и был мягко отброшен назад, с трудом удержавшись на ногах.

— Как в тугой батут врезался, — поделился я впечатлением.

— Дай я! — сказал Анвар с невесть откуда прорезавшимся кавказским акцентом, и стартанул из низкой стойки в лучших традициях борцух. На долю секунды показалось, что сейчас он прорвёт завесу… но потом «батут» спружинил, откидывая солдата к водопаду.

Я с трудом успел ухватить его за воротник, роняя в воду, да и сам не удержался на ногах, снова приземлившись жопой в ледяную воду.

— Бля… — кавказец, не вставая, перевёл на меня взгляд, — От души, тащ прапорщик!

Не чинясь, пожал протянутую руку и встал, потянув расчувствовавшегося Анвара за собой.

— Вот же херня… — подал голос Серёга и повернулся к нам, — Парни, не ручаюсь, но кажется, это из-за меня!