здание. Элвис, как обычно, вскрыл замки, и они тихо вошли в квартиру священника.

В спальне еще горел свет. Квартирка была маленькая, и света, струившегося из спальни в столовую-гостиную, было достаточно, так что парни прекрасно ориентировались в комнатах. Работал телевизор. Они слышали женский голос, говоривший о том, что модные молодые люди предпочитают пить кофе «Нескафе» с молоком и сахаром.

Священник стоял перед раковиной в ванной, собираясь чистить зубы. Элвис был рад, что тот в пижаме. В дорогой пижаме он не был похож на священника.

— Отец Вильяреаль… — произнес Элвис.

И он мог бы сказать что-нибудь еще — например, чинно представиться, как это сделал бы Маг. Подобно джентльмену. Но чертов священник, завидев его, кинулся вон из ванной.

Мало того, он схватил опасную бритву, что лежала на раковине. Элвис едва успел отскочить в сторону, иначе священник полоснул бы его по животу. Не то чтобы он понимал, зачем ему бритва, скорее не понимал. Размахивал перед вошедшими руками и вертелся на одном месте как заводной. Однако такая бесконтрольная суматошность была чревата опасностью.

Элвис собрался было схватить священника, но передумал. Антилопа тоже оторопел и метнулся в сторону, даже не попытавшись преградить дорогу мужчине, когда тот, с бритвой в руке, ринулся вперед.

— Держи его! — крикнул Элвис, кинувшись вслед за священником в гостиную.

На секунду он испугался, что этот придурок выскочит из квартиры.

Но потом перед священником вырос Блондин. Тот на секунду замешкался, и этого оказалось достаточно. Блондин поймал руку священника и скрутил ее. Отец Вильяреаль вскрикнул от боли и выронил бритву. Блондин кулаком ударил его по голове.

Священник грохнулся на пол и тихо застонал.

Блондин уже приготовился ногой пнуть его по голове, но Элвис воскликнул:

— Эй-эй, не торопись. Нам нужно с ним побеседовать.

— К черту! Этот урод чуть не порезал меня, — возмутился Блондин.

— Тащи его в спальню.

Блондин забормотал что-то про уродов и слизняков. Элвис наклонился, поднял с пола опасную бритву и последовал в спальню.

— У меня нет денег, — сказал священник.

Блондин толкнул его в сторону кровати.

— Сядьте, — приказал Элвис Вильяреалю. — Антилопа, обыщи комнату.

Тот кивнул и принялся выдвигать ящики. Блондин, сложив руки на груди, встал в дверях, блокируя выход. Священник опустился на кровать, одной рукой вцепившись в одеяло. Из угла на Элвиса смотрела картина с изображением орла — единственное украшение в комнате. Из обстановки в квартире только самое необходимое, но телевизор был новый, и у кровати Элвис заметил пару добротных кожаных туфель. Может, деньги в квартире священника и не валялись под ногами, но, видимо, зарабатывал он достаточно и мог позволить себе элегантную обувь. Не исключено, что он пускал по рядам прихожан тарелочку для сбора пожертвований.

— Где фотоаппарат, святой отец?

— Какой фотоаппарат? Я ничего не знаю.

Морщась, Вильяреаль потирал голову, словно она сильно болела. Гнусный актеришка. Блондин не так уж и смачно его приложил.

— Вам что-нибудь известно про девушку, нет? Про Леонору? Где она?

Священник смотрел на Элвиса так, будто тот грязно выругался:

— Понятия не имею.

— Я думал, вы друзья. Или вы станете отрицать знакомство с ней?

— Я с ней знаком.

— Тогда где она?

— Я не отслеживаю каждый ее шаг.

— Полегче, святой отец. Не нарывайтесь. Мы ведем диалог. — Элвис старался говорить внушительно, как Маг.

— Ведем диалог, — повторил священник, чуть ли не насмехаясь над Элвисом.

Элвису не нравилось лицо священника, не нравилось, как тот смотрел на него. Уважение! Маг говорил, что нужно внушать уважение. Не страх, а уважение. Хотя страх — это кратчайший путь к уважению. Элвис не собирался всю ночь беседовать со священником. Не собирался держать его за руку, умоляя поговорить с ним. И не только потому, что Маг ждал от них новостей. Блондин с ухмылкой наблюдал за ним от двери.

Элвис знал: если он в чем-то допустит промах, этот белокурый выродок доложит все Магу в мельчайших подробностях. А он не хотел доставлять Блондину такое удовольствие. К тому же Вильяреаль имел самодовольный вид человека, которого никогда не били, и у Элвиса внезапно возникла потребность как следует его проучить.

Он кулаком врезал священнику по лицу, вполне так ощутимо. Тот, охнув, опрокинулся на кровать.

— Когда вы в последний раз ее видели? — холодно спросил Элвис.

Священник застонал, и Элвис повторил вопрос, снова сжимая кулак.

— Во вторник утром, — ответил Вильяреаль, принимая сидячее положение.

Прижимая ладонь к окровавленному носу, он не сводил глаз с кулака Элвиса.

— Продолжайте, — приказал Элвис.

— Я не знаю, что вы хотите услышать.

— Все. Когда она пришла, сколько времени пробыла здесь, во что была одета.

Антилопа нашел в выдвижном ящике Библию и стал ее листать.

Священник сердито взглянул на него:

— Не трогайте, там ничего нет.

— Эй! — Элвис щелкнул пальцами. Священник снова повернулся к нему. — Вы со мной разговариваете, а не с ним.

— У меня кровь из носа идет, — пожаловался Вильяреаль.

— Пырнуть его в живот, — предложил Блондин, — тогда узнает, что такое кровь идет.

— Точно, — согласно кивнул Антилопа.

«Конечно, чего еще ждать от Блондина?» — подумал про себя Элвис. Он охотно бы превратил священника в боксерскую грушу. Но перед Элвисом стояла совсем другая задача.

— Рассказывайте.

— Мне нужны марля и спиртовой раствор. Я истекаю кровью, — настаивал священник.

— Перережь ему горло, — посоветовал Блондин.

— Иди в гостиную, поищи фотоаппарат, — приказал Элвис, затем снова обратился к священнику: — Носом своим займетесь позже.

Блондин заткнулся, но с места не сдвинулся.

Священник хмурился, глядя на окровавленные пальцы.

— Она явилась в воскресенье поздно вечером. Я уже спал, когда она позвонила в дверь, — забормотал он.

— Что ей было нужно?

— Совет духовника.

— Продолжайте.

— Леонора нашла что-то важное о каком-то политике. Она хотела обратиться к кому-нибудь из представителей прессы, но боялась, что это отразится на ее знакомых. Опасалась последствий.

— Что за политик?

— Имени она не называла, но подозреваю, что Эчеверриа.

Эчеверриа! Черт возьми! Президент Эчеверриа.

Элвис сдвинул брови:

— И что же она узнала про Эчеверриа?

— Она не сказала, что это Эчеверриа. Это мои догадки. Потому что она попросила, чтобы я ее приютил… Боялась возвращаться в свою квартиру и осталась здесь до вторника. Я слышал, как, разговаривая с кем-то по телефону, она упомянула «соколов».

Элвис почувствовал на себе взгляды своих бойцов. Антилопа перестал рыться в выдвижных ящиках и замер. Блондин по-прежнему стоял в дверном проеме.

— Где она сейчас?

— Я же сказал, не знаю. Когда я понял, сколь сильно она напугана… что это грозит большими неприятностями… я… я сказал ей, что здесь она больше оставаться