Секреты, загадки и сложные взаимодействия

Существует более глубокий взгляд на работу разведслужб, и он заключается в установлении различия между тайнами и загадками. Тайны можно узнать, если их искатель обладает изобретательностью, навыками и средствами для их раскрытия. Загадки имеют другую природу. Так, обладание все большим и большим числом секретов не обязательно откроет тайну состояния ума диктатора. Но офицеры разведки, пытающиеся проникнуть в сознание потенциального противника, должны сделать все возможное, чтобы прийти к оценочному выводу, поскольку этот вывод повлияет на решения политиков относительно дальнейших действий. Безусловно, выводы можно сделать, основываясь на знании соответствующих индивидов и на знакомстве с их мотивами действий, а также на общеизвестных фактах человеческого поведения. Но такое суждение будет зависеть от того, кто его принимает. Нейтральный наблюдатель может прийти к иной точке зрения, нежели наблюдатель из страны, подвергающейся риску вторжения.

Загадки имеют совершенно иной доказательственный статус. Они касаются событий, которые еще не произошли и могут никогда не произойти. И все же именно решения таких загадок нужны получателям разведывательной информации. Например: с того момента, как в начале 1982 года начальник Военно-морского штаба аргентинской хунты и главный ястреб по вопросу вторжения на Фолкленды адмирал Анайя отдал секретный приказ своему штабу начать планировать это вторжение, появились тайные факты, подлежащие сбору. Но, когда дело дойдет до кризиса, одобрит ли вся хунта полученный план в целом и решится ли она на приказ о вторжении? Все это останется загадкой до гораздо более позднего времени.

Ситуация усложняется и тем, что часто возникает дополнительная трудность из-за сложных взаимодействий[58] сторон, задействованных в ситуации. Теперь мы знаем, что аргентинская хунта в 1982 году совершенно превратно истолковала реакцию Великобритании на вторжение на Фолклендские острова. И столь же серьезно хунта не принимала во внимание при оценке реакции США давние отношения в области обороны между США и Великобританией. Вероятно, хунта не учла личных отношений, сложившихся между министром обороны Великобритании Джоном Ноттом и его американским коллегой Каспаром Уайнбергером. Железный ответ Маргарет Тэтчер, выразившийся в отправке оперативного соединения Королевского флота для возвращения островов под юрисдикцию Великобритании, встретил решительное одобрение Уайнбергера, отчасти потому, что он продемонстрировал Советскому Союзу, что вооруженная агрессия не будет допущена[59].

Эти различия важны в повседневной жизни. Есть много секретов, которые в принципе можно узнать, если ваши расследования хорошо продуманы. В вашей собственной жизни ваш партнер, возможно, хранил на своем телефоне сообщения от бывшего – те сообщения, которые они держали в секрете от вас. Строго говоря, это секреты, к которым, вероятно, вы могли бы найти тайный доступ. (Я настоятельно рекомендую так не поступать. Ваше любопытство не является достаточным основанием для нарушения прав людей на частную жизнь. И как только вы это сделаете, ваше собственное поведение по отношению к партнеру, а следовательно, и поведение вашего партнера по отношению к вам скорее всего бессознательно изменится.) Но независимо от того, раскроете вы эти секреты или нет, загадка того, почему ваш партнер сохранил их и намеревается ли он когда-либо в будущем связаться с бывшим, остается без ответа, и даже ваш партнер, вероятно, не будет уверен в нем. Вы получите секрет, но не ответ, и этот ответ, вероятно, будет зависеть от вашего собственного поведения в ближайшие месяцы, которое само окажет сильное влияние на то, как ваш партнер отнесется к вам. В таких условиях предсказать сложные взаимодействия всегда будет трудно.

Распространенное заблуждение, известное как индуктивная ошибка, если не принимать во внимание уроки главы 2 и перейти от владения ситуацией к прогнозированию – экстраполируя тенденции или предполагая, что условия останутся прежними. Это все равно что предсказывать погоду, просто глядя в окно: в большей части случаев завтрашняя погода естественно следует из сегодняшней, но не тогда, когда наличествует быстро развивающийся атмосферный фронт. Игнорирование основной динамики погодных условий будет означать, что в большинстве случаев вы получаете правильный прогноз – но не всегда. Если получится, что вы ошибетесь, а это обязательно произойдет, вы можете оказаться в катастрофической ситуации – например, когда все вокруг зальет ливнем или налетит неожиданный ураган. Это так же верно для международных отношений, как и для всей жизни в целом: если вы полагаетесь только на предположения, то когда вы ошибаетесь – вы действительно ошибаетесь. Эксперты с такой же вероятностью попадут в эту ловушку, как и все остальные[60].

Мне нравится греческий термин «фронезис» для описания применения практической мудрости к предвосхищению рисков. Как определил историк и искусствовед Эдгар Уинд, этот термин описывает, как здравый смысл может быть применен к человеческому поведению, в рациональном и практическом инстинкте хода событий, в этом почти неопределимом предчувствии, которое предвосхищает будущее посредством памяти о прошлом, и таким образом правильно судит о настоящем[61].

Оценки и прогнозы: выводы

Оценки дальнейшего развития событий и прогнозы того, что случится дальше, в решающей степени зависят от наличия надежной объяснительной модели, а также наличия достаточных данных. Даже не понимая этого сознательно, думая о будущем, мы представляем модель нашей текущей реальности и приходим к суждениям о том, как наша выбранная объяснительная модель будет вести себя с течением времени и в ответ на различные входные сигналы или стимулы. Это поможет определить наиболее важные факторы, которые повлияют на результат, и насколько этот результат может быть чувствительным к изменениям обстоятельств. Здесь мы ставим вопросы вроде «что дальше?» и «куда дальше?». Отвечая на них, мы должны: