— Почему нарушаешь правила оформления заключения под стражу, майор? — хмурит густые брови.

— Согласовано с товарищем полковником, товарищ подполковник, — отчитываюсь.

Ему не нравится. Задумчиво смотрит в бумаги перед собой. Ищет, до чего еще докопаться.

— Как идет операция, Завьянов?

— Все по плану, товарищ подполковник.

— По плану, говоришь… Почему камеры в тюремном боксе отключали? — левый уголок губ приподнимается в довольной усмешке.

— Сбой, товарищ подполковник. Быстро устранили. Я был там. Обошлось без происшествий.

— На все-то у тебя есть ответ, майор. Нравится через голову скакать? — зло хмыкает.

— Никак нет, товарищ подполковник. Ничего такого не было. Действую строго согласно приказу генерала Демидова, вы же знаете, — чуть расслабленно жму плечами, — не мое решение, я подчиняюсь.

— Знаю, знаю… — бурчит он себе в усы. — Свободен, майор.

— Есть!

Чеканя шаг, покидаю его кабинет. И чего хотел? Докопаться? Я и сегодня камеры вырублю, но только после того, как он уедет. А он точно уедет, его полкан к себе с докладом уже вызвал. Мы с Эльдарчиком без свидетелей сначала поговорим. Мне надо понимать степень его сговорчивости. А потом уже и на камеру можно как положено.

В кабинете еще раз перечитываю брачный договор, заключенный между семьями Гаджиевых и Садыковых. Надо выстроить логику, почему отец Эли отдал дочь Алихану? То, что в ячейках — это явно ее страховка, но она ведь хрупкая девочка, они ее заставят и она все отдаст. Почему?

Сдавливаю виски, закусываю губы, вспоминая, как ругал за эту дурацкую привычку младшего брата, и пялюсь в бумаги. Здесь есть ответ на мой вопрос? Дело может быть в деньгах на операцию, ведь Садыков разорился и вылечить дочь не мог. Об этом я уже думал. Но! Здесь важно другое.

Звоню Равилю, чтобы подтвердить или опровергнуть наличие еще одного документа, которого у меня пока нет.

— Слушаю, — берет он трубку.

— Твой отец и Алихан должны были подписать еще одну бумажку, где Гаджиев подтверждает свое обещание помочь Эле с операцией. Мне нужна эта бумажка, Рав.

— Я посмотрю в документах. Не помню, чтобы видел что-то похожее.

— Ищи не договор, ищи расписку или соглашение. Возможно, составленное от руки.

— Если найду, на что обратить внимание?

— Там может быть ответ на вопрос, почему твой отец решил отдать им дочь.

— Он защитить ее хотел, я же объяснял тебе. Гаджиевы — сильные и авторитетные… Алихан может вылечить Элю…

— Не то. Смотри, у девочки должна быть стопроцентная гарантия. Сейчас ситуация следующая. Эльдар может ее увезти, жениться, забрать все из ячеек и исчезнуть, просто бросив Элю умирать, как бы страшно это не звучало. Зачем ему тратиться на ее операцию? Это же очень приличные бабки. Не факт, что она сможет родить ему наследника, даже если операция пройдет успешно. Значит, дело и не в этом. А теперь я повторяю вопрос: какая у нее гарантия, что после вскрытия ячеек, она останется жива и будет все еще нужна семье Гаджиевых? Чем подстраховал ее ваш отец? Может мы не там ищем? Ячейки надо вскрывать, но профессиональная интуиция подсказывает, что уничтожит Алихана не содержимое ячеек.

— Хм… Что может быть ценнее так хорошо спрятанного компромата? — задает правильный вопрос Равиль.

— Жизнь, — отвечаю ему. — Ценнее любых бумаг, любых денег может быть только жизнь близкого человека, возможно ребенка. Тогда все равноценно. Жизнь дочери за жизнь … Кого?

— Ты с ума сошел? Тогда Элина должна знать. Она не знает! — заводится Равиль.

— Не обязательно. У нее есть что-то такое, о чем не знает она, но знает Гаджиев. И это что-то удерживает его от того, чтобы не убрать твою сестру после получения доступа к ячейкам. Думай, Равиль! Думай! Ты свою сестру знаешь лучше. Привычки… какие украшения она любит? Какие книги? Одежду? Нам может помочь все что угодно. Вечером приеду, попробуем вместе разобраться. Сейчас перебери бумаги. Найди мне это чертово соглашение!

Виктор

Равиль ничего не нашел. Сука!!! Как же бесит меня уже все это!

Выплескиваю эмоции в спортзале, чтобы ни на кого не сорваться. Хотел еще в тир заглянуть, но брать в руки оружие сейчас тоже затея хреновая.

Расписка… это сто процентов обычная расписка. Она тоже в ячейках?

Думай, Вик! Думай!

Спать надо больше и жрать что-то существеннее кофе. Но спать нет времени, а еда застревает в горле.

Загоняю себя на беговой. Сливаю остатки сил, впечатывая кулаки в боксерский мешок. Мокрый весь. С волос капает едкий пот, глаза слезятся, по спине течет, футболка вся насквозь. Надо в душ. Тело все гудит от перенапряжения. Мышцу на ноге забило, чуть не рухнул на потеху своим же бойцам. Завтра еще начинается сдача нормативов. Пиздец просто! Надо как-то все успеть.

В общем душе пара парней из моих. В раздевалке снимаю форму, наматываю полотенце на бедра и в кабинку. Вешаю его на крючок. Открываю теплую воду, подставляю лицо под струи. Глаза перестает так сильно щипать. Гелем для душа смываю пот с волос и тела. Сейчас бы Элину сюда. Женщины давно не было. Член тут же радостно встает колом. Бьющие по возбужденной плоти капли воды дразнят еще сильнее. Мышцы в паху сокращаются. Шумно выдыхаю и стараюсь выбросить пока все это из головы, но фантазии подкидывают ощущения нежной кожи под пальцами.

Черт… Зря я об этом подумал. Не время сейчас, но оно, блядь, лезет в голову само!

Упираюсь ладонями в кафель душевой. Просто дышу, закрыв глаза. Думать об Эле гораздо приятнее, чем о Гаджиеве.

Тело не сразу, но успокаивается.

Заворачиваюсь в полотенце. В раздевалке кидаю в пакет спортивные шмотки. Дома надо закинуть все в стирку. Поправляю рубашку, еще раз провожу мягкой махровой тканью по волосам, чтобы не капало за шиворот.

За работу.

Опять до ночи. Умудряюсь уснуть за рабочим столом еще на два часа. Просыпаюсь как по будильнику. Организм начинает привыкать к такому режиму. У меня сейчас «свидание». Днем хотел, но загрузился другими вопросами и отложил приятный момент до вечера. Зато у меня теперь есть официальная бумага на обыск старого офиса Садыкова. Рано утром уезжаю в командировку. Нормативы парням придется сдавать без меня.

В изоляторе тишина. Прохожу к камерам. Эльдар лежит на койке, смотрит в потолок. Прямо на него направлена камера. Пока не отключаю ее. Поговорим. Агрессию я слил в спортзале. Надо спокойно теперь изучить противника. Это Алихана я знаю лично, с сыном его знаком больше по сводкам. Надо понимать, что он из себя представляет.

Увидев меня, Эльдар не спешит подняться. Хмыкнув, снова переводит взгляд в потолок.

— Тебе конец, — спокойно заявляет он.