который я только что получила, не походил ни на один, что мне доводилось переживать раньше. Блаженство, в которое я погрузилась, дарило неведомую мне прежде радость.

Кроме нас, в бассейне никого не было. Тим и Гумар вылезли из воды. Задул прохладный ветерок. Я обсохла, оделась и без труда взобралась по крутой тропинке, которая так пугала меня раньше. Жизнь переполняла меня, я чувствовала ее биение в своем сердце. В этот момент я жила, и это было так просто!

Такой привычный гнев

Истинная свобода – это свобода от диктатуры эго и присущих ему эмоций.

Матье Рикар

Нишал и Тим заканчивали стирку, в то время как Ник и Эбби болтали с каким-то незнакомцем. Высокий мужчина с рюкзаком за спиной. Я обратила внимание на его загорелые мускулистые ноги. Несколько седых волосков на висках выдавали его возраст. Не меньше сорока.

Дети выбежали из дома и бросились ему на шею. Мужчина поставил на землю огромный рюкзак, схватил обоих и начал крутить. Малыши визжали и хохотали. Потом он отпустил их, молитвенно сложил руки и склонился перед Менку.

– Намасте, – поздоровался незнакомец и потрепал по волосам мальчишек, прижавшихся к его ногам.

Ник махнул нам, чтобы мы подошли. Человек поприветствовал Шанти как дорогого друга:

– Очень рад! Меня зовут Маттео.

Потом он повернулся ко мне и протянул руку. Карие глаза уверенно разглядывали меня из-под густых ровных бровей. У него был орлиный нос и выступающие вперед скулы. Тонко очерченные губы смотрелись весьма гармонично над заостренным подбородком с ямочкой посередине. Все любовались им. Он выглядел как изысканный джентльмен, несмотря на пыльные шорты и в целом туристический вид. У него были тонкие, чуть удлиненные черты лица, отросшая за несколько дней борода придавала им мужественности. Его взгляд парализовал меня. Ладонь была мягкой, а прикосновение успокаивающим. Я давно не испытывала подобных чувств. Одними губами, не отводя глаз, он прошептал:

– Я не расслышал, как вас зовут?

Он свободно говорил по-английски, но произношение выдало его. Итальянец! Я была такой несчастной в Италии несколько лет назад! Болезненное воспоминание о несложившейся любви вернуло меня с небес на землю. Я резко отшатнулась.

– Это неважно.

Старший из мальчиков схватил незнакомца за руку, которую я только что выпустила, а младший уцепился за вторую, и они потащили его в дом, в его комнату, которая примыкала к моей. Я развернулась и направилась вслед за ними, но Эбби догнала меня и подозвала Шанти и Ника.

– Уже 18:15, солнце заходит, пора начинать.

Я совсем позабыла о нашем мистическом рандеву. Очень не хотелось участвовать во всех этих инсценировках, но Шанти не оставил мне выбора. Мы сели в круг, скрестив ноги. Проводник объяснил:

– Это несложно, нужно просто присутствовать.

Мы сидели молча, и это начало раздражать меня. Они все смотрели застывшими взглядами куда-то перед собой и не двигались. Я совершенно не понимала, что они делают. Я шевельнулась. Мне было неудобно и неприятно. Я почувствовала, что зря теряю время. Прошло еще несколько минут, и я решила уйти. Никто не обратил на это внимания, никто даже глазом не моргнул, они спокойно продолжали без меня.

Я провела час у себя наверху, а потом спустилась в общую комнату, чтобы погреться у печки в ожидании ужина. Шанти беседовал с Маттео. Он махнул мне, предлагая к ним присоединиться, но я сделала вид, что не заметила его приглашения. Я обменялась несколькими фразами с Эбби. Она отложила книгу, которую читала, и стала увлеченно рассказывать мне о своем путешествии. Я рассеянно слушала ее.

Менку пригласила нас за стол, расставив на нем около десятка разных блюд. Шанти занял мне место рядом со своим новым другом, что очень меня разозлило. Я замкнулась в себе и почти не разговаривала в течение всего ужина. Маттео спрашивал меня о чем-то, но на все его вопросы я отвечала короткими, не располагавшими к дальнейшему разговору фразами. Я была слишком занята едой.

Сославшись на головную боль и усталость, я вышла из-за стола. Подумала, что стоит подышать воздухом. Я направила телефон горизонтально к земле, будто это был металлоискатель, и ходила то в одну, то в другую сторону, пытаясь поймать какую-нибудь шаловливую волну, случайно сбежавшую с антенны. По-прежнему ничего! Я села на стул и уставилась в небо. Миллионы звезд освещали горы, а в центре неба виднелся узкий серп луны, возвещавший о рождении нового лунного цикла.

Из дома вышел Маттео и протянул мне чашку чая. Я раздраженно мотнула головой.

– Оставлю ее здесь, для вас, – произнес он и поставил чашку у моих ног. – Вечер холодный, возможно, вы передумаете. Спокойной ночи.

Потом он повернулся и, не сказав больше ни слова, ушел. Шанти видел все с порога. Он подошел ко мне.

– Почему ты так ведешь себя?

– У меня голова болит. И вообще… Почему он не оставит меня в покое?!

– Если бы ты и правда хотела покоя, ты бы так не злилась!

– Не люблю итальянцев, они слишком поверхностны. Им нельзя доверять, я точно знаю, я три года проработала в Милане. Лживость заложена в самой их культуре. Обольстители, их главная цель – соблазнить. И такая постановка вопроса мне совсем не по душе. Я не хочу тратить время на этого парня, я подобное уже переживала.

Шанти молча слушал мои гневные излияния, глядя, как горы сливаются с небом. Потом он положил руку мне на плечо и заговорил:

Белая женщина заходит в кафе самообслуживания. У стойки она покупает тарелку супа, садится за стол, ставит на него поднос и вдруг понимает, что забыла взять ложку. Она направляется обратно к стойке.

Вернувшись на место, она видит чернокожего, склонившегося над тарелкой ее супа. Что за наглость! Однако вид у него не злой, не стоит на него нападать.

– Извините, – произносит она и подвигает суп к себе.

Мужчина широко улыбается ей. Она начинает есть. Чернокожий тянет миску в свою сторону, на середину стола. Он опускает ложку в суп и принимается за еду. При этом он так дружелюбно усмехается ей, что белая женщина, растерявшись, позволяет ему это. Они оба едят из одной тарелки. Она смущена. Ее негодование сменяется удивлением, ей уже кажется, что она сама предложила ему разделить с ней трапезу.

Покончив с супом, мужчина знаком предлагает женщине подождать и приносит к столу большую порцию картошки фри. Он ставит блюдо в центр и угощает даму. Она соглашается и с