Завете изображено рождение Иисуса. Любопытно, что представлено два разных варианта его появления на свет: один, связанный с пришествием «волхвов» с востока и бегством в Египет (в Евангелии от Матфея), другой, — с переписью и с пастухами (из Евангелия от Луки). Эти рассказы совершенно не похожи друг на друга. Единственное, что их объединяет: сообщение о Деве Марии, культ которой, к слову сказать, был неизвестен Апостолам и зародился не ранее конца 2 века. Именно в это время в Александрии (Египет) появляется одна из первых христианских богословских школ. Эти философы считали, что во всех Писаниях существует некий тайный смысл, который надо разгадать. В своих мудрствованиях они, в конце концов, дошли до того, на что в Евангелиях изначально даже и намека не содержалось: троичность Бога, культ вечной девы…

Скорее всего, рассказ о явлении волхвов и бегстве в Египет вышел из стен именно этой богословской школы, а в противовес ему мудрецами из Антиохии, которые постоянно враждовали с «братьями из Александрии», было придумано повествование о явлении ангелов пастухам. Что касается упомянутой там переписи, она, действительно, была в Иудее, но, мало того, что лет через десять после рождения Иешуа (в 6 году н. э.), так она еще и носила сугубо имущественный характер (то есть не было никакого смысла отправляться беременной женщине из Назарета в далекий Вифлеем).

Кстати, о Назарете (на иврите — Нацрат). Название этого места происходит, видимо, от самоназвания христиан — ноцрим, которое, в свою очередь, является производным от прозвища Иешуа — «га-Ноцри». Это слово означает «ветвь» и связано с одним из древних пророческих имен Машиаха (Мессии). В современном иврите «ветвь» передается словом «нецер», но не исключено, что в древности было возможным прочтение как «ноцри», поскольку во всех семитских языках (в том числе иврите) гласные на письме не обозначаются. Во времена Иешуа не было ни города, ни даже деревни с таким наименованием, а появился Нацрат не ранее второго века как поселение христиан. В иудейских источниках первые упоминания о нем относятся лишь к 4 веку. Поэтому нет никаких оснований считать это место родным городом Иешуа. Должно быть, именно этот факт побудил «мастера» Булгакова искать своему Иешуа какое-то другое место жительства. Только непонятно, почему его выбор пал на город Гам(а)ла, который, вообще-то, находился не в Галилее, а на Голанских высотах.

Итак, существуют два рассказа о рождении Иисуса Христа, которые изложены в Евангелиях от Матфея и от Луки. Но примечательно, что авторы двух других канонических Писаний начинают свое повествование вовсе не с рождения Иешуа, а с явления Йоханана га-Матбила (Иоанна Крестителя). Сейчас многие исследователи сходятся во мнении, что одно из них — Евангелие от Марка, — было написано раньше остальных, а рассказы Матфея и Луки во многом производны от него.

Об авторах текстов Нового Завета нам мало что известно, да и достоверность этих сведений подчас вызывает сомнения. Так, считается, что престарелый апостол Петр оставил свои воспоминания, — Евангелие, которое записал его переводчик по имени Марк (его он называет «сыном» в своем первом послании). А Евангелие, которое в каноническом Новом завете стоит на первом месте, составил бывший мытарь — апостол Матфей. Однако в подтверждение этого ссылаются на отрывок из книги Папия, епископа города Иераполь, а у него сказано лишь о том, что Матфей записал изречения Иешуа на арамейском языке (видимо, еще во время Его общественного служения). Должно быть, эти изречения и легли в основу «Евангелия от Матфея», которое было написано много позднее (вероятно, не ранее 2 века).

Кстати, Папий Иерапольский был учеником Иоанна (Богослова) и оставил после себя множество изречений Иисуса Христа, однако до нас дошли лишь несколько отрывков из его пятитомного труда, да и то с комментариями «отцов церкви». Так, Ириней Лионский, который жил спустя сто лет после Апостолов, приводит выдержки из его книг и при этом решается критиковать автора, называя его чуть ли не еретиком, а лишь за то, что многие высказывания Иисуса, изложенные Папием, ему непонятны. Так и хочется сказать: «Кто ты такой, Ириней? Разве это ты слушал проповеди ученика Иисуса — Иоанна Богослова? И как ты можешь быть уверен в своей правоте?» Видимо, уже в это время (конец 2 века) сложилась некая традиция и все, что шло вразрез с ней, начинало восприниматься как ересь. Неслучайно, труды Папия Иерапольского не дошли до нас, — их просто уничтожили, сожгли, как поступали церковники, начиная с 4 века, всякий раз, когда сталкивались с чем-то, что явно противоречило их догматам, выдаваемым за непреложную истину. Авторов богословских трактатов ссылали в пустыню (и это в лучшем случае!), а их сочинения предавали огню…

Но вернемся к изучению Писаний Нового Завета. Во многом, содержание Евангелия от Матфея повторяет то, что изложено у Марка, добавляя ряд высказываний Христа, которые принято называть «Нагорной проповедью», хотя, скорее всего, она представляет собой выдержки из нескольких проповедей, прошедших в разных галилейских синагогах и на холме в окрестностях Кафарнаума (Капернаума). «Нагорная проповедь», видимо, и есть тот сборник изречений, который был составлен мытарем Левием, прозванным Матфеем. Это наиболее ценная часть первого Евангелия. И, тем не менее, на вопрос, который был поставлен в заглавии: «Что есть истина?», — мы ответа в нем не найдем. Впрочем, как и в остальных книгах, вошедших в канонический Новый Завет.

«Что есть истина?» — с этим вопросом обращается римский прокуратор Понтий Пилат к узнику, которого привели к нему на суд. Но Иешуа молчит. Почему? Неужели у Него не было ответа? Еще прежде, на «Тайной вечери», Он говорит своим ученикам: «Я есть путь, и истина, и жизнь». Эти слова церковники толкуют в пользу того, что, дескать, Иисус — сам Господь Бог (второе лицо Троицы). Это ложь. Господь Бог наш — Господь один!

Трудно сказать, был ли этот отрывок изначально в тексте Евангелия от Иоанна, — то, как он истолкован мною, можно прочесть в «Сотнике Лонгине», — но одно не вызывает сомнения: во всем Священном Писании (Ветхий и Новый Завет) нет ни малейшего подтверждения догмата о Троице.

Церковники часто, — в обоснование своей правоты, — ссылаются на первое послание Иоанна, где есть такие слова: «три свидетельствуют на небе: Отец, Слово и Святой Дух; и сии три суть едино». Да только вот в чем загвоздка, — в наиболее древних рукописях этих слов нет… Увы, они были добавлены в текст послания позднее. В те самые времена, когда церковь, дорвавшись до власти, была озабочена привлечением в свои ряды многомиллионного языческого населения Римской империи. Христианство