– Уже третью за ночь…

– Ну, не успел я взять в казарме…

– Так сходи, купи, тут рядом круглосуточный магазинчик. И еще это… – Солдат понизил голос, Янычар еле расслышал «бутылку».

– Ты что, а если учует кто?

– Из-под противогаза? – изумился солдат. – Мы ведь сразу напялим, и все. Нюхай сколько хочешь. Давай смотайся, я прикрою. Деньгами скинемся пополам…

– Я в доле, – сказал третий солдат, подошедший сбоку. – На троих то что доктор прописал. Только закуску купи, а то я не жравши не могу пить.

Янычар посмотрел в сторону востока – начинает светать. Появилась красная полоса, не широкая из-за низко висящих туч. Скоро рассвет. Солнца не будет, будет дождь, но станет светло и все, что будет происходить на соседних улицах, можно будет рассмотреть. Есть бинокль, так что все будет видно до мельчайших подробностей. Правда, дом стоит в тихом переулке, вряд ли здесь будет много народу.

И основные события будут происходить на проспектах и бульварах, в спальных районах.

Янычар сел на диван, пощелкал каналы в телевизоре. На нескольких даже мультики крутили. Большинство зарубежных каналов не работало, выдавая только белый шум. И это тоже никого не насторожило? Российские новости: все под контролем. Вы только выполняйте, что вам говорят, и болезнь пройдет мимо. Честно-честно…

Дикторы сами верят в то, что говорят?

Может, их уже и нет в студиях, компьютеры гонят записанные материалы в эфир, а сами эти господа уже в бункерах? Хотя с чего это их возьмут с собой? Вы получали деньги за свою работу – все, вам никто ничего не должен. И рабочий день вам никто не отменял – живенько в студию, а то…

А то подохнете не на рабочем месте!

Янычар задремал. Ему еще казалось, что он не спит, что смотрит на телеведущую, а та уверенным тоном просит всех оставаться дома и не выходить наружу, пока не поступит соответствующий приказ. И окна плотно закрыть. И двери. И все будет…

…Выжженная степь. Даже не степь, а полупустыня. Янычар помнил, как хрустел тогда песок на зубах и как пыль забивалась под одежду и в ботинки. Они остановились на привал в небольшом овраге. Днем идти по этой равнине было опасно, кто-то мог заметить и сообщить в полицию. Или прямо военным. Лучше потерять несколько часов, чем сорвать всю операцию.

Янычар был часовым, ребята задремали, по-быстрому перекусив. Это было десять лет назад, но Янычар помнил каждую деталь, каждую тень, каждый порыв горячего ветра.

Мимо пронесся шар перекати-поля. За ним – другой, будто они играли в догонялки. Какая-то птица села на самый край оврага, глянула на спящих людей и улетела. Все как тогда. Все как десять лет назад.

Янычар, наверное, услышал посторонний звук и насторожился. Ни тогда, ни сейчас, во сне, он не мог сказать точно, что это был за звук. Шорох песка? Легкий треск сломанной пересохшей травинки?

Звук был, и Янычар положил руку на нож.

Стрелять можно было лишь в крайнем случае. Янычар легонько щелкнул языком, и парни сразу проснулись. Не вскочили, не стали хвататься за оружие, остались лежать в таких же расслабленных позах, как и до сигнала тревоги. Со стороны могло показаться, что они все еще спят, но Янычар знал, что группа готова действовать.

Шорох. Теперь точно зашуршал песок, и Янычар точно определил направление и расстояние до источника шума. Кто-то приближался к нему, словно видел, где находится часовой, и решил с ним пообщаться.

Янычар поднял большой палец правой руки – я сам. Я все сделаю сам. Прикрыл глаза, будто спящий. Выровнял дыхание. Ну, где ты там?

Потом резко, не меняя позы, оттолкнулся от земли и рванул на себя пришельца. Припечатал его к земле. Пацан. Сельский парнишка, худой и пыльный. В замызганной и пыльной одежде. Если бы кто-то взрослый, еще можно было бы получить какую-то информацию, а так – совершенно бесполезное существо. Как суслик или дворовой кот. Только отпускать нельзя.

– Понимаешь, Ната, никак нельзя отпускать, – сказал Янычар.

И Наташка, которая, оказывается, все это время сидела рядом с ним, с пониманием кивнула.

– Он ведь в полицию пойдет, – сказал Янычар.

– Нельзя отпускать, – подтвердила Наташа. – Ты его убей. Только без крови, сам понимаешь, кровь сюда зверье привлечет, птиц. И след это какой-никакой. Без крови нужно, понимаешь?

Теперь кивнул Янычар.

Он понимал, что это сон, помнил, что тогда, десять лет назад, обошелся без крови. Одно движение руки, легкий хруст шейных позвонков у мальчишки и… Он нес потом тело на себе двадцать километров, до следующей стоянки. Мухи, взявшиеся откуда ни возьмись, неотступно следовали за ним, лезли в лицо, в глаза и уши.

Тогда была только их группа, Наташки там не было. Ей вообще тогда должно было стукнуть пятнадцать. Но во сне Наташка была, она с готовностью подержала мальчишку за руки, пока Янычар наносил удар. Потом деловито обвязала руки и ноги мертвого мальчишки шнуром, чтобы не болтались и не мешали при переноске.

Тогда, в реальности, шнуром вязал Артист. А сейчас, во сне, Наташка.

Янычар поднял труп на плечо, пропустил группу мимо себя – нужно было уходить, несмотря на риск, мальчишки могли хватиться и организовать поиски.

Янычар осмотрел место стоянки, не оставили ли чего, потом взглянул на Наташку.

– Меня тоже нельзя оставлять, – сказала Наташка и улыбнулась. – Никак нельзя. Я же могу тебе помешать. Ты же должен выжить, а я… Сколько у тебя таких было. Правда ведь?

– Правда, – хотел сказать Янычар, но не смог.

Наташка наклонила голову к плечу, подставляясь под удар. Чтобы он не терял понапрасну времени и уходил спасать свою жизнь. Янычар поднял руку и замер.

– Вот, – неожиданно сказал мертвый мальчик у него на плече. – Как меня, так не задумываясь, а ее… Жалко, что ли? Кто она такая, да и сколько у тебя таких было?

Янычар ударил и проснулся.

Сердце колотилось, пальцы на руках дрожали.

Совсем расклеился, сказал себе Янычар. И понял, что ищет взглядом телефонную трубку. Наташке позвонить? Наташке?

На экране телевизора ничего не было. Совсем ничего. Но Янычар помнил, что не выключал телевизор. Да он и работал, просто на канале не было изображения.

Янычар встал, осторожно подошел к балконной двери, выглянул наружу.

Было уже светло, он проспал не меньше трех часов. Все так же стояли грузовики, возле них прогуливались солдаты. Трое. Как положено – в костюмах ОЗК и противогазах. Штыки к автоматам были примкнуты, и все выглядело очень по-деловому, просто картинка из устава гарнизонной и караульной службы.

Дождь продолжал моросить, мелкая морось висела в воздухе даже на уровне десятого этажа. Янычар прошел по балкону, попытался рассмотреть Кремль, но даже звезд не было видно, словно тучи легли прямо на город, то ли пытаясь придушить его обитателей, то ли в напрасной попытке спасения.