какой была она. Я родилась в Игле, чтобы править, и мне давно пора взять власть в свои руки.

Призрак не ответил.

– Тебя что-то тревожит, Итейн?

– Ничего меня не тревожит, ваше роскошество. Просто я вижу, что намечается новое кровопролитие, вот и все. – Он повернулся к ней; его голубое лицо было бесстрастным. – Но ведь род Талин-Ренала привык проливать кровь, верно?

Сизин щелкнула пальцами.

– Именно так, и я надеюсь, что, когда настанет время, ее прольешь именно ты.

– Я умер, чтобы служить вам, ваше великолепие, – с поклоном ответил он.

– В таком случае поручи моим шпионам заняться недавними исчезновениями. Возможно, именно это мне и нужно. – Она нашла кресло и упала в него. – И принеси мне обед. Я проголодалась.

– Разумеется. – Итейн снова поклонился, уже направляясь к дверям. – Полагаю, все эти интриги пробуждают аппетит. Ваши мать и отец гордились бы вами, если бы видели вас сейчас.

Итейн закрыл дверь до того, как в него полетела подушка. Она упала на пол, и колокольчики на ее кисточках зазвенели. Их ноты повисли в воздухе, остановив проклятие, уже готовое слететь с губ Сизин, и пробудили в ней одну мысль.

Мать.

В спальне Сизин у ее кровати стоял стальной сундук, запертый на три прочных висячих замка. Сизин отперла их ключами, висевшими на ее шее: в сундуке, на куче драгоценностей, лежала коробочка из полированного красного дерева, окованная черным железом. В ней находился изящный серебряный колокольчик, на котором были выгравированы медные перья и грозовые тучи.

Сизин отнесла его в соседнюю комнату – туда, где у открытой двери на балкон резвились легкие, словно паутина, занавески. Ветер потянул ее за волосы; она высоко подняла колокольчик и девять раз позвонила в него. Звонить так долго было утомительно, однако именно столько требовалось для самого быстрого заклинания вызова.

Воздух над каменными перилами затрещал, а затем появилось облако из белых перьев и пыли. Песок ударил в лицо Сизин, и она отшатнулась.

– Снова ты, – сказал резкий голос, похожий на треск крабовых панцирей, которые кто-то давит.

Когда к Сизин вернулось зрение, она увидела сидящего на камне взъерошенного сокола; его перья торчали во все стороны, черно-желтые глаза были прищурены. Птица раскрыла крючковатый клюв, задыхаясь.

– Снова я, – ответила Сизин.

Сокол пристально посмотрел на нее. Его глаза сияли ярко, однако почему-то казались холодными, словно у убийцы.

– Когда ты меня вызвала, я уже наполовину залез в крысиную нору. Ты так меня напугала, что я чуть не обосрался. Нельзя спустя столько времени вызывать меня без предупреждения. Я думал, ты меня продала.

– А по-моему, очень даже можно, – Сизин снова позвонила в колокольчик. Сокол заверещал, словно от боли. – Так что прикуси язык, дерзкая птичка.

– Шесть звонков тоже работают. Звони шесть раз, и тогда я смогу прибыть не торопясь.

– Нет. Дело срочное.

Птица щелкнула клювом.

– Твою мать! Я же сокол, принцесса. Я довольно быстро летаю.

– Сейчас ты здесь. И ты мне нужен.

– Это так не работает. Я раб колокольчика, а не твоих капризов!

Сизин потрясла колокольчиком, выставив его за перила, и вытянула шею, думая о том, на какую улицу он упадет.

– Я знаю, как все работает, Безел. Колокольчик – то же самое, что и половина монеты, так что не дерзи своей госпоже.

Сокол сделал пару шагов по перилам, царапая песчаник острыми когтями.

– Что ты предлагаешь на этот раз?

– Еду, разумеется. Вино. Можешь жить в гнезде столько, сколько хочешь. Я даже уберу оттуда почтовых птиц.

– И это все?

– Пару самок в неделю.

– Лучше три, – надулся Безел. – В день. Еще что-нибудь?

Сизин скрестила руки на груди.

– И я буду звонить шесть раз.

– И что тебе нужно на этот раз?

– Чтобы ты как можно быстрее нашел мою мать.

– Значит, она не умерла? Говорят, она умерла.

– Вряд ли! О такой трагедии ты наверняка бы услышал.

– Принцесса, до того как ты грубо меня вызвала, я был в Сколе. Хочешь – верь, хочешь – нет, но Дальние Края не следят за жизнью Аркийской империи и твоей королевской семьи.

– Возможно, что зря. Но мы отвлеклись от темы. Моя мать не умерла, а просто ушла. В записке, которую она оставила, говорится, что она отправилась на восток, вот я и подумала, что она заскучала по родине, или же ей надоел отец с его убежищем. Мне нужно точно знать, что с ней. Мне нужно знать, где она, собирается ли она вернуться, и есть ли у нее планы, которые я еще не разгадала.

Сокол вздохнул.

– Вы, аркийцы, вообще никому не верите, да?

– Я, разумеется, просто обеспокоена благополучием моей семьи.

– Точнее – своим собственным, – закудахтал Безел.

Сизин захотелось отвесить соколу оплеуху – да такую, чтобы его разорвало в клочья. Он был не только полуживым, но и полубезумным. Наглость Итейна не шла ни в какое сравнение с дерзкими речами Безела. Высокомерную заколдованную птицу семь лет назад подарил Сизин ее бывший жених, принц Филар. Этот глупец с Разбросанных Островов даже не знал, на что способен колокольчик, а она не потрудилась вернуть вещицу, когда отвергла его предложение руки и сердца.

С тех пор отец постоянно вел войну с княжеством Филара, а птица стала шпионом Сизин.

– Ты исполнишь мой приказ?

Безел прижал крыло к клюву, словно задумавшись.

– Как твой отец относится тому, что его жена ушла? – спросил он. – Полагаю, он все еще в своем убежище?

– Император заперся у себя и по-прежнему не выходит. Ничего не изменилось, если не считать того, что теперь его указы передаю я.

– Твой отец – мудрый человек. Говорят, что вы, королевские особы, рождаетесь с кинжалами в руках.

Сизин постучала ногтем по серебряному колокольчику.

– Так говорят не зря, птица. Ну что, мы договорились?

Безел наклонил голову; его глаза-бусины неотрывно смотрели прямо на нее.

– Да. Но ты дашь мне четырех самок. В день.

С этими словами он камнем упал с перил, и Сизин потеряла его из виду, но слышала его резкий крик, поднимавший с насестов облака голубей и попугаев.

Сизин снова посмотрела на пыльный горизонт; теперь, когда острые глаза Безела удалось купить, она наконец смогла немного расслабиться. Вздохнув, она почувствовала, как бурчит у нее в животе.

Итейн прав: интриги действительно пробуждают аппетит.

Глава 7. Башня вдовы

Воля господина – закон. Тень должна делать то, что прикажет хозяин или хозяйка. Если тень отказывается повиноваться, хозяин вправе покарать ее. Список рекомендованных мер воздействия можно получить в Палате наказаний.