или четыре недели, владыка Дорн, — Таудо оглядел обширный стратегиум. — Предполагая, что в варпе «Фаланга» движется примерно со скоростью линкора.

— Это к делу не относится. «Фаланга» останется здесь в качестве основного командного пункта. Я отправлюсь на «Вестнике рассвета», чтобы свести к минимуму сбои и задержки в наступлении легиона.

Выступив вперёд, Гидореас ударил кулаком по нагруднику.

— Я начну подготовку к переброске хускарлов на «Вестник рассвета». Какие ещё будут приказания, мой господин?

— Пусть Эол возьмёт подразделение Храмовников и присоединится к нам. Мои братья прибудут со своими поборниками, так что и мне следует взять кого-то из своих.

Действо завершилось после парадного марша легионеров и вступительной речи Хоруса. Воины из свиты примархов разошлись по отдельным гарнизонам, тогда как чемпионы и капитаны сопроводили своих повелителей на совет. Представлялось очевидным, что генный отец Лунных Волков старается воссоздать атмосферу пышности и важности Солнечного Конклава, хотя и в заметно меньших масштабах. Со времени того благородного собрания прошло чуть больше года, и Гидореасу показалось несколько преждевременным подсчитывать победы. Всё это особенно сильно раздражало хускарла, поскольку он осознавал, что на возвращение к остальному легиону, взявшему курс в самое сердце Окклюды Ноктис, у них уйдёт ещё больше времени и усилий, чем на перелёт сюда.

Гидореас нисколько не сомневался, что его боевые братья и их союзники смогут продолжить кампанию самостоятельно, но его неизменно терзали мысли о четырёх пропавших экспедициях. Что, если причина тех бедствий явит себя именно в отсутствие примарха?

Очевидно, владыка Дорн чувствовал нечто похожее. Несколько раз его терпение почти истощалось, и он уговаривал братьев как можно скорее покончить с рассказами о прошлых свершениях, чтобы обсудить дальнейшие действия. Уже стало ясно, что Фулгрим, Хорус и Эль’Джонсон каждый привели к Согласию больше звёздных систем, чем Седьмой. Тёмные Ангелы вообще превзошли Кулаков вдвое, получив новобранцев и припасы с Калибана. Потчуя собравшихся подробным отчётом о падении системы, переименованной затем в Либерату-Майорис, Лев расхваливал добродетели избранного им подхода.

— Поскольку ты, Рогал, непрерывно прерываешь нас и требуешь, чтобы мы приступили к разработке стратегии, возможно, теперь ты готов признать, что твои предыдущие аргументы основывались на неверных предпосылках? — Встав, Эль’Джонсон навис над широким столом, разделявшим повелителей легионов. Его поверхность покрывала огромная карта Окклюды Ноктис. Лев обвёл рукой обширные участки звёзд на внешних границах, а затем указал на толстый, но короткий клин систем, покорённых Дорном. — Все присутствующие видят доказательство своими глазами.

Окинув взором других участников совещания, Гидореас встретился с некоторыми из них взглядами. Сеянус слегка хмурился, услышав заявления Льва, тогда как Кейшен шевелил пальцами латной перчатки, пока его мысли витали где-то вдалеке. Эйдолон едва заметил хускарла: он неотрывно смотрел на Льва, задумчиво поджав полные губы. Гидореас почувствовал, что несколько его товарищей по Седьмому заволновались, и в груди у них зарокотали первые звуки отповеди.

— Кажется, у вас на Калибане имеются замки? — спокойно спросил Дорн, опередив любые возражения своих генных сыновей.

— Их немало, включая цитадель Альдурук, нашу крепость, — я бы сказал, одну из величайших твердынь Империума.

— И ты, несомненно, осаждал и захватывал сколько-то из них?

Лев помедлил: он решил, что вопрос с подвохом, но не определил, с каким именно.

— Я сражался во множестве осад, по обе стороны стен. И ещё больше вражеских оплотов пали предо мной с тех пор, как Император обнаружил меня на Калибане.

— И во всех этих кампаниях ты считал себя победителем после того, как твоё войско окружало замок, занимало окрестности или разоряло их. Я прав?

— Конечно нет! — Эль’Джонсон тряхнул головой, и его волосы подобно гриве рассыпались по плечам. — Крепость считается взятой лишь после того, как атакующая сторона попадёт внутрь, и ни секундой раньше.

— Значит, мы едины во мнении.

Откинувшись в кресле, Дорн скрестил руки на груди.

Лев покосился на Хоруса, и тот ответил бесстрастным взглядом. Когда Эль’Джонсон повернулся за поддержкой к Фулгриму, тот лишь поднял бровь.

— Выскажи свои претензии прямо, Рогал, — потребовал Эль’Джонсон и упёрся кулаками в стол. При этом калибанец снова посмотрел на карту, и Гидореас почти что увидел, как его глаза озарились светом понимания. Лев ткнул пальцем в пустой центр карты. — По-твоему, это замок?

— Думаю, аналогия подходит, — ровным тоном ответил Дорн. — Не хотелось бы заниматься буквоедством по этому поводу.

Не сводя глаз с брата, Эль’Джонсон почесал небритый подбородок, после чего ещё раз изучил схему.

— К воротам не бросаются сломя голову, Рогал, — заметил он, подняв взгляд от звёздной карты. — Обычно проводят разведку. Считают защитников, оценивают оборону, а потом составляют план.

— А если получится атаковать настолько быстро, что защитники будут застигнуты врасплох, и появится шанс напасть, когда ворота крепости открыты и не охраняются? Можно ведь днями напролёт ездить вокруг стен на расстоянии больше полёта стрелы и ни на шаг не приблизиться к победе. Независимо от того, насколько хорошо разведчики изучат куртину, она никуда не денется, и кому-то всё же придётся сокрушить её или же взобраться по ней. Чтобы разобраться с проблемой быстро и решительно, требуются мужество и сила духа.

— По-твоему, это мужество? — прорычал Лев, снова ткнув пальцем в клин систем, занятых Седьмым легионом. — Ковылять от одного врага к другому, бить по всему тому, что попадётся на пути?

— Возможно, нам стоит проголосовать... — начал Фулгрим, покосившись на Хоруса.

Луперкаль покачал головой, попеременно изучая то Льва, то Дорна.

— Нет, дурные слова подобны мясу на огне. Оставлять их без присмотра вредно: они либо станут жарче и проглотить их будет труднее, либо вовсе рассыплются горьким пеплом.

— Владыка Дорн, — тихо произнёс Гидореас. — Ваш брат, похоже, идёт на конфликт.

Повернувшись к командиру своих хускарлов, примарх с явным недоумением посмотрел на него.

— Ты предлагаешь нам рискнуть будущим кампании просто потому, что один из моих братьев не способен принять иное мнение?

Гидореас подразумевал серьёзный конфликт. Схватку. Он видел схожие настроения на лицах