В их семье она как раз и была третьей, самой младшей дочерью.

Самая старшая, Вера Николаевна жила в городе Отрадное, в восьми часах езды поездом.

Средняя сестра, Надежда Николаевна, или как сестры прозвали ее еще с детства на французский лад – Надин, жила аж в Канаде. Там она оказалась оттого, что была замужем за украинцем. Украинцев в Канаде хоть пруд пруди – когда-то это была чуть ли не четвертая по численности группа населения после французов, англичан и итальянцев. Денис о Канаде знал по редким письмам этой бабушки в пересказе Любови Николаевны и по трансляциям хоккейных матчей заокеанской НХЛ. Да еще, пожалуй, по романам Фенимора Купера, в героев которого увлеченно играл в детстве вместе с неразлучным Тигрой.

И вот теперь старшая бабушка Вера Николаевна срочно вызывала свою сестру Любовь к себе в Отрадное. Потому что уже три дня как у нее гостила их средняя сестра, Надежда!

Из Канады в Отрадное больно-то не наездишься. Поэтому, по словам Веры, нужно было обязательно ловить шанс повидаться с заокеанской сестрой. Сама она приехать сюда не могла, потому что в Отрадном у нее были еще какие-то дела со своей родней. Известно, какие дела могут быть у нашей родни с богатенькой канадской родственницей, ехидно заметила при этом Любовь Николаевна, собирая Денису обедать. Небось, деньги из нее тянуть хотят, вот что! А у нашей Надежды муж-то и вовсе никакой не бизнесмен, а отставной дипломат. А на старости лет пописывает экономические статейки в местной городской газете.

– Ну, по нашим меркам в Америке и уборщик – миллионер, – убежденно заявил Денис, яростно дуя на горячий борщ.

– Это почему ж? – поджала губы бабушка.

– Да они же там все зарплату в долларах получают, – проявил свою недюжинную осведомленность внук. – Причем – каждую неделю, в специальных конвертах. Я бы, между прочим, тоже хотел зарплату в долларах получать. И каждый день.

– Вырастешь – получишь, – неуверенно пробормотала Любовь Николаевна, не очень-то сведущая в биржевых делах и нынешних котировках валют. – А теперь давай думать, что с тобой будем делать.

Горячее желание обрадованного Дениса пожить одному – все же давно приготовлено в холодильнике, а разогреть я уж как-нибудь сумею! – Любовь Николаевна отмела сразу как поспешное и политически незрелое.

– Спалишь еще мне всю квартиру, – строго сказал она. – А другой у меня нет.

Ее собственное предложение поручить Дениса заботам соседки, сердобольной и дотошной до въедливости старушки Клавы-Яги, отверг в свою очередь уже сам внук.

– Вот еще, что я – маленький, что ли? Да она мне шагу ступить не даст, твоя Клава-Яга! Замучит своими бесконечными заботами до смерти!

Любовь Николаевна, которой и самой отчасти докучал беспокойный нрав гипертрофированно-заботливой соседки, немного поразмыслив, с Денисом согласилась.

– Ну, что ж, – вздохнула она. – Видать, делать нечего. Остается последний вариант.

– Сдать меня в зоопарк? – с любопытством промолвил Денис и расплылся в мечтательной улыбке. – К диким аби-ззя-нам?

– Бери выше! – пообещала Любовь Николаевна. – К тебе приедет баба-Вера.

– Ух ты! – воскликнул Денис, весьма неумело имитируя радость и энтузиазм. – А как она это сделает?

– Обыкновенно, – Любовь Николаевна вновь поджала губы в иронической улыбке. – Поездом!

– Так у вас же там тусовка? На троих?!

Денис разом побледнел, чувствуя, что его безоблачные перспективы остаться в доме одному на четыре-пять дней стремительно тают. А, значит, и возрастают сложности с его ночными путешествиями.

– Они за три дня уже наобщались досыта, – сообщила бабушка. – Веруня сама предложила сюда приехать, за тобой походить, каши тебе поварить. А я пока съезжу, с Надеждой повидаюсь. Действительно, давно уж нам пора вместе посидеть, чайку погонять.

– Это что ж у вас получается – рокировка? Как в шахматах? Ты – туда, она – сюда? – с затаенной горечью произнес Денис. Перспектива сидеть все каникулы с бабушкой Верой, которую он еще очень мало знал и видел очень давно, ему совершенно не улыбалась. И чего ради она сюда припрется?

– Хочет и тебя повидать, а то совсем забыла, – точно услышав мысли внука, прибавила Любовь Николаевна. – А коли она с тобой будет, то и мне спокойнее. Если надо, Веруня у нас кремень! За ней любой ребенок как за каменной стеной. В общем, решено. Сейчас ей позвоню, пусть выезжает.

– А ты когда же? – встрепенулся Денис.

– А я сегодня вечером, – сообщила она. – У меня уже и билет куплен.

– Ага, значит, вы все уже решили, без меня? – возмущенно воскликнул Денис.

Ну, все – не все, а делать-то что-то надо было! – строго сказала бабушка. – У тебя все равно послезавтра каникулы начнутся. А уж одну-то ночь без меня как-нибудь переночуешь, верно?

И она лукаво глянула на внука.

– Ага, – кивнул тот. – Конечно, переночую.

Но тут же поднял обеспокоенные глаза на бабушку.

– А она, эта баба-Вера... она хоть добрая? Я ж ее только в первом классе видел. И теперь уже совсем не помню.

– Очень добрая, – уверенно сказала Любовь Николаевна. – Вылитая я!

Печальный вздох был ей ответом. А потом зазвонил телефон.

– Ну, что, сестренка, надумали там, аль как?

Голос у бабы-Веры был громок и басовит, это было понятно даже из телефонной трубки. И совсем не внушало Денису оптимизма.

– Да вроде как есть консенсус, – вставила Любовь Николаевна свое любимое словечко из телевизора.

Дело в том, что помимо российских телесериалов она старалась не пропускать ни одной информационно-аналитической передачи. А уж их-то в наше последнее, сплошное телевизионное, время развелось как клопов в старой кухне – видимо-невидимо. Еще Любовь Николаевна обожала такие мудреные слова как "легитимность" и "электорат". Она частенько употребляла их в адрес соседей по лестничной площадке и нерадивой администрации их родного ЖЭУ.

– Вот и славно, – пробасила трубка. – Тогда и я собираюсь. К утру буду. Так что выезжай без сомнений. Надька тут тебя уже заждалась. Все время спрашивает. Уж прямо места себе не находит.

– Привет ей передавай, – смягчилась Любовь Николаевна. – Я уже и гостинцев захватила.

– Гостинцы – это хорошо, – одобрили в трубке. – Дай-ка мне внучка на секунду.

– Тебя, – сообщила Любовь Николаевна, протягивая трубку Денису. Он взял ее в руку осторожно, как берут за голову мертвую змею неизвестной породы.

– Ну, ты как там, Денисушка?! – голос у бабушки был трубный и зычный, как духовой инструмент у футбольных болельщиков на большом стадионе.

– Отлично, – пролепетал Денис, чувствуя, как у него во рту все пересыхает.

– Вот и славно. Сегодня переночуй, а завтра утречком я и заявлюсь. Ты в школу к которому часу идешь?