– Ладно, – бросил он. Мы не знали, кому из нас двоих предназначалась эта реплика. Затем он дотронулся до коммуникатора. – Спасибо вам обеим. Доктор Майклс, если передумаете, вот мой код. А вдруг?..

– Алекс, – сказала Мариса, – я разделяю ваши чувства. Мне очень хочется знать, почему дедушка никогда ничего не говорил. – (Мы были у нее дома, в роскошном особняке с греческими колоннами и смотревшими на океан круглыми окнами.) – Это ведь наверняка можно выяснить?

– Увы, – ответил Алекс, – пока мы даже не знаем, с чего начать. Я изучил все сведения, которые смог найти, но все еще не представляю, что произошло. Слишком мало зацепок.

Мариса устало сидела на кушетке.

– Сдаваться так легко… Ненавижу это.

– Мы вовсе не сдаемся. Возможно, один из знавших его вспомнит то, что поможет нам. Подумайте вместе с родителями над тем, кто это может быть.

– Вы настроены не слишком оптимистично, Алекс.

– Если честно, да.

Я навсегда запомнила совет, который дала мне мама: «Если чего-то сильно хочешь, не отступай лишь потому, что боишься неудачи. Не очень-то приятно всю жизнь думать о том, что у тебя могло бы получиться, стоило лишь быть настойчивее».

То же самое происходило с Алексом: он знал, что если все бросит, то будет ненавидеть себя до конца жизни. Я прекрасно понимала это, но промолчала: убеждая его, я сделала бы только хуже. Так или иначе, на подсознательном уровне мы все понимаем, что́ лучше для нас, – пока не вмешивается разум. Поэтому я просто сидела и ждала, когда Алекс скажет, что сумел кое-что выяснить и мы отправляемся на Землю.

Ждать пришлось долго.

По прошествии нескольких недель ничего не произошло, и Мариса дала понять, что она крайне разочарована.

– Я обратилась к вам именно потому, – сказала она, – что знала о репутации вашего босса. Я полагала, что он доводит любое дело до конца.

В загородном доме действовало правило: никогда, ни при каких обстоятельствах не вызывать аватар Габриэля Бенедикта. Он безвестно отсутствовал, и никто не знал, удастся его вернуть или нет. В любом случае никто из нас не нуждался в его электронной версии, которая лишь напоминала о потере, причиняя лишнюю боль.

Меня всегда озадачивали аватары и все связанное с ними. Зачем людям собственное подобие в сети или, еще хуже, разговоры с теми, кого они любили и кого больше нет с ними? Безумие! Да, аватары представляют некоторую ценность при расследованиях, но во всем остальном, на мой взгляд, они только мешают. К примеру, число браков, распавшихся лишь из-за того, что людям становятся интереснее более молодые версии их супругов, превзошло все мыслимые пределы.

Ладно, вернемся к делу. Гейб знал Бэйли, и аватар Гейба, возможно, сообщил бы нечто полезное. Я подумала было о том, чтобы нарушить правило и вызвать аватар, – но Алекс наверняка обиделся бы. Поэтому я откопала фотографию Гейба в полевой одежде и шлеме, вставила ее в рамку и поставила у себя на столе. Когда Алекс зашел в мой кабинет, снимок тотчас же привлек его внимание.

– Что это? – спросил он.

– Просто наткнулась на нее утром. Знаешь, мне очень его не хватает.

– Знаю, – ответил он без обиняков. – Мне тоже. – И вдруг он меня удивил. – Нам нужно с ним поговорить.

– С Гейбом?

– Да. Возможно, у него будут мысли насчет Бэйли. Джейкоб, вызови его, пожалуйста.

Я приготовилась к худшему, но, когда мгновение спустя появился аватар, Алекс просто сел и вежливо улыбнулся.

– Пожалуй, я не сильно помогу вам, – сказал аватар Гейба. – Я не слишком хорошо знал Гарнетта Бэйли.

– Добро пожаловать в клуб, – ответил Алекс.

– Насколько я могу судить, он был порядочным человеком. Ему можно было доверять. Я был довольно молод, когда с ним познакомился. Больше всего мне нравилось то, что он всерьез относился к профессии археолога. Возможно, именно потому она заинтересовала и меня.

На Гейбе было как раз то, что запомнилось мне, – полевая одежда и шлем, совсем как на фотографии. И лазер на поясе.

– У тебя нет предположений насчет того, – спросил Алекс, – почему он привез с собой передатчик Корбетта и бросил его в кладовку?

– Нет. Не могу даже представить такого. – Гейб закрыл глаза и покачал головой. – Если у тебя нет никаких зацепок, а похоже, что их нет, я бы на твоем месте не стал тратить время впустую.

– Могут найтись новые артефакты.

– Маловероятно, Алекс, ты знаешь это не хуже меня. Если так, они тоже лежали бы в кладовке. Честно говоря, не очень понимаю, почему ты этим заинтересовался.

– Шутишь?

– Неэффективно расходуешь время. Порой случается нечто непостижимое для нас. Просто забудь об этом.

– Ладно, Гейб. Еще вопрос: Бэйли наверняка был на Земле не один. С кем-то из друзей.

– Тут я могу тебе помочь, – ответил он. – Попробуй поговорить с Лесом Фремонтом, бывшим директором Североамериканского института археологии. Правда, проблема в том, что еще при жизни Бэйли он был немолод и, возможно, его уже нет в живых. Но если Бэйли хотел с кем-то делиться своими мыслями, Фремонт – вполне подходящая кандидатура.

Я позвонила Марисе:

– Мы получили пару неплохих предложений насчет передатчика. Но Алекс считает, что вам следует набраться терпения. Наверняка будут и другие.

– Отец полагает, что мы должны поступить так, как поступил бы дед: отказаться от предложения музея и просто подарить им передатчик.

– Мариса, не хочу вмешиваться не в свое дело, но имейте в виду, что он стоит кучу денег.

Алекс обязательно приглашает меня на ужин раз в неделю, а то и два. Мы посещаем разные рестораны; в тот вечер это была «Крыша мира» на вершине горы Оскар, откуда открывается величественный вид на окружающие горы, реку Мелони и озеро Аккорд. По озеру плавали несколько лодок, на которых горели огни, – видимо, какая-то вечеринка.

Мы договорились не обсуждать дела во время совместных ужинов, но, разумеется, это невозможно, хотя стоит отдать должное Алексу – он пытается соблюдать соглашение. На этот раз он рассказывал о «Причудах Пэйтона», спектакле, который он видел прошлым вечером: музыкальная сатира о глупых парнях, старающихся изобрести способ затащить женщин в постель. В общем, как обычно. Закончив, он как бы мимоходом сказал, что ему звонил Джон Краус.

– Говорит, что «Семьи „Капеллы“» организуют виртуальный протест. Знаешь почему?