Но, пока его нет, я хочу задать Яне очень важный вопрос. 

Он вертится у меня на языке со вчерашнего дня. А, скорее, даже с момента нашей встречи. 

Я хочу знать, считает ли она произошедшее три года назад своей ошибкой. Жалеет ли об этом… 

О том, что выбрала не меня. 

И что спала с другим за моей спиной. 

Она должна жестоко в этом раскаиваться! 

Я спрашиваю ее. 

Но она не успевает ответить. 

Потому что в калитку вбегает… Мелкий ребенок. Пацан. 

И он называет Яну мамой…

Я просто каменею от шока. 

Реально - превращаюсь в столб. В голове ни одной мысли. Только безграничное изумление...

Пацан подбегает к нам. Прыгает на колени к Яне. Обнимает ее. 

И с большим интересом смотрит на меня. Своими огромными любопытными глазищами. 

Некоторое время мы с этим мелким головастиком удивленно таращимся друг на друга. 

Похоже, для нас обоих эта встреча - большая неожиданность. 

Но потом я подбираю отвисшую челюсть. И пытаюсь дружелюбно улыбнуться. 

Зря я это сделал! Мелкий резко спрыгивает с коленей и Яны и так же резко, без объявления войны, запрыгивает на мои. 

Блин...

Он, видимо, сам офигел от собственной смелости. Смотрит испуганно, хотя и с любопытством. А я держу его за маленькие плечики, чтобы не упал. Держу и боюсь сжать руки… Он такой хрупкий! 

И, очевидно, побаивается меня. Я ж огромный слон по сравнению с ним. 

Не надо меня бояться, чувак. 

Я боюсь тебя сильнее…

Я вообще не знаю, как обращаться с маленькими детьми! У меня нет никакого опыта. 

- Ты кто? - вдруг человеческим голосом спрашивает этот головастик. 

Разве такие мелкие дети умеют связно говорить? Ну надо же... 

- Я Кирилл, - отвечаю я. - А ты? 

- Я Матвей. 

- Тебе сколько годиков? - следует новый вопрос. 

- Мне? - теряюсь я. - Двадцать восемь. 

- Ты уже старый? 

- Ну… не очень. 

- А я уже большой. Мне два годика. 

И он демонстрирует мне два вытянутых пальца. 

- Матвей, отстань от дяди, - слышу я какой-то замороженный голос Яны. - Ему пора уходить. 

Я не реагирую на голос. И уходить никуда не собираюсь. 

Я просто не могу оторвать взгляда от этого неизвестно откуда появившегося глазастого головастика. 

Он как будто загипнотизировал меня...

У Яны есть ребенок! 

Матвей. 

Он ложиться спать в девять и из-за него она работает официанткой. 

Из-за него она уехала из Москвы! - доходит до меня. 

Но почему…

Два года. Это ребенок Роберта? 

Тогда почему они не вместе? И почему он не позаботился о ней? Как он мог допустить, чтобы она одна растила сына… А, судя по всему, это так. 

Она бросила блестящую карьеру, вернулась домой, устроилась на работу официанткой. И не торопится снова в Москву. 

Как она сама мне сказала - из-за Матвея. 

Теперь все становится на свои места… 

А наглый головастик уже лезет мне на шею. 

-  Будешь моей лошадкой?

Нет, это нормально вообще?

23

Кирилл

Я, наконец, оборачиваюсь к Яне. И спрашиваю: 

- Чей он сын?

- Мой! Понятно? Только мой. 

Вот, значит, как...

- Матвей, прекрати! Так нельзя делать, - очень строгим голосом произносит Яна. 

Обращаясь уже не ко мне. 

Надо же. Никогда не представлял ее в роли строгой мамы. Очень грозно звучит! Я бы сразу наложил в штаны и послушался. 

Но Матвею хоть бы хны. 

Он забирается мне на плечи. Я обхватываю ладонями его ноги - очень боюсь, что он опрокинется назад. 

- Ты там как, нормально? - спрашиваю я, пытаясь вывернуть шею. 

- Поскакали, лошадка! 

Я осторожно встаю. 

- Прекрати! - шипит на меня Яна. - Отпусти его. 

- Парень хочет прокатиться. В чем проблема? 

- Какая высокая лошадка! - радуется Матвей. - Скачи вон туда. К качелям. 

И я скачу. 

Под злым взглядом Яны. 

Чего она так бесится? Дети не всегда слушаются родителей. А я вообще не обязан ей подчиняться. В угол меня поставить вряд ли получится... 

Я не то чтобы скачу. Просто прогуливаюсь по саду, боясь уронить драгоценную ношу. 

И, после очередного круга, оказываюсь лицом к лицу с женщиной средних лет, похожей на Яну. 

- Бабуль, дядя - моя лошадка, - радостно сообщает ей мой наездник.  

- Здравствуйте… Елена Викторовна, - произношу я. 

С трудом, но все же вспоминая имя мамы Яны. 

- Здравствуй, Кирилл. 

- Мы с вами как-то общались по телефону… Давно. 

- Да, я помню. 

- Но! Поехали! - прыгает у меня на шее Матвей. 

И светский разговор с мамой Яны приходится завершить. 

Я еще немного работаю вьючным осликом. Потом Матвей просит покатать его на качелях. 

- Выше, еще выше! - вопит он. 

А я боюсь его раскачивать. Прямо сердце замирает, когда он, хохоча, подлетает вверх.

- Поиграешь со мной в трансформеров? - пацан теребит меня за брючину. 

- Можно. 

- Пошли!

Он несется в другой конец сада, к маленькому детскому домику. А я его сначала не заметил. И на качели не обратил внимания. И на игрушки… 

Я вообще думал, что Матвей - это мужик. И бесился от ревности. И надеялся, что Яна из нас