палача. Барон Певерил, похоже, вообразил, что старика послал ему сам Господь, и не долго думая нанял его за сходную плату. Новый палач уже принялся надевать на шею первому осужденному петлю, как вдруг от палисада повалил дым и кто-то выкликнул: «Пожар!» Говорят, дыма было предостаточно, в толпе началась паника, ноттингемцы повалили в город, чтобы убедиться в целости своих домов… А имевшие поля рядом с городом кинулись, наоборот, в другую сторону, — словом, какое-то время царила полная неразбериха… Когда же волнение улеглось, обнаружилось, что помост пуст, осужденные исчезли.

— Что?! Как?! Но стража, палач?!.

— Палач исчез вместе с тремя браконьерами. Что касается стражи… Наверное, стражники и наемники де Моллара до сих пор рвут друг другу глотки, выясняя, кто из них виноват…

Довольная улыбка на лице Катарины становилась все шире по мере того, как она слушала отцовский рассказ.

— И, похоже, шериф всерьез собрался указать на дверь командиру наемников, который второй год не может поймать жалкую горстку обнаглевших лесных бандитов. Когда я уходил, барон Певерил призывал на голову де Моллара все кары небесные, а тот стоял желтый, как пустынная лихорадка…

— Хотела бы я на это посмотреть! — мечтательно протянула Катарина. — Но почему шериф решил, что во всем виноваты лесные разбойники? Зачем грабителям рисковать головой, выручая трех сыновей вдовы? Много ли бедная женщина заплатит им за риск?

— Не знаю, почему они так поступили, но, без сомнения, все это затеял и выполнил Робин Гуд. Робин Локсли — так, кажется, его настоящее имя? И оно стояло на клочке пергамента, который нашли на помосте после того, как обнаружился побег. В своем послании разбойник советовал барону не тратить время на поиски беглецов, дескать, их все равно не найдут. Насколько я понял, шериф и раньше получал письма от главаря шервудских воров, во всяком случае, он ничуть не усомнился в подлинности записки. Вот почему Симону де Моллару приказано было убираться на все четыре стороны: он-де и его бездельники только и делают, что едят и пьют на деньги барона Певерила, который и так терпит огромные убытки из-за проклятых грабителей…

Веснушчатое лицо девушки внезапно вытянулось, с него сбежала улыбка.

— Деньги… да… Ох, отец, я не могу поверить, что тебе удалось достать всего лишь…

— В несчастье нет друзей, — глядя на засыпанную листьями тропу, негромко проговорил Ричард Ли. — Теперь нам остается только просить аббата Герфорда об отсрочке долга. Хотя на его согласие нет почти никакой надежды.

Катарина низко наклонила голову, чтобы проехать под нависшими над тропой ветвями вязов… И не подняла ее, оставив зеленую арку позади.

— Катарина, — мягко окликнул рыцарь. — Ты все сделала правильно. Не обратись ты за помощью к Йоркскому аббату, я бы все еще пребывал в сарацинском плену… — рыцарь помолчал, с трудом подбирая нужные слова. — Никто другой не хранил бы честь нашего рода лучше, чем ты, никто другой не справился бы с управлением манором лучше тебя. Не твоя вина, что я вернулся домой с пустыми, руками…

«И с такой же опустошенной душой», — мысленно закончил Ричард Ли.

Но, кинув еще один взгляд на порозовевшую от его слов веснушчатую девушку, покачал головой.

Нет. Пусть он нашел дома могилу жены и брата и разоренные, запустевшие земли, пусть оставил позади веру в благодарность сильных мира сего и даже веру в божественную справедливость, — пока у него есть дочь, его душа не уподобится сожженной солнцем земле палестинских пустынь.

— Поторопимся, — сказал он вслух, поворачивая направо. — К сумеркам нам надо добраться до Блидворса.

— Ты хочешь двинуться по Королевскому Пути? — Катарина придержала коня на развилке двух тропинок. — Но…

— Что?

— Как раз на большой дороге в Йорк чаще всего бесчинствуют лесные разбойники. Все давно стараются следовать на север обходными путями…

— Если грабители найдут в моих пожитках больше четырех пенсов, я скажу им спасибо, — бросил через плечо Ричард Ли. — Из того, что мне удалось занять, почти все ушло на лошадь. Поверь, у нас нет причин опасаться разбойников. К тому же, я слышал, Робин Гуд никогда не трогает женщин…

— Да пусть бы он только попробовал меня тронуть, подлый пес! — Катарина подхлестнула коня и рысью обогнала отца, направляясь к большой дороге на Йорк.

Ричард Ли впервые улыбнулся широко и открыто и пришпорил своего гнедого.

Глава двенадцатая

РОБИН ГУД И РИЧАРД ЛИ

Искал добычу Робин Гуд,

И вот лесной тропой

Проехал рыцарь на коне,

Как будто бы слепой.

Он не пришпоривал коня,

Поводьев не держал.

Печальней рыцарь через лес

Вовек не проезжал.

Его окликнул Робин Гуд:

«Эй, путник, в добрый час!

Сегодня ты у нас гостишь,

Обедаешь у нас».

«Маленькое деяние Робина Гуда». «Робин Гуд и Ричард Ли»

(перевод Игн. Ивановского)

— А какая была морда у шерифа, когда он повернул… нул… нулся к помосту! Ох, видели бы вы его… морду!..

Задыхающийся от смеха Дик Бентли скорчил ужасную рожу, перекосившись набок, и вороной конь, которого он вел под уздцы, негодующе взбрыкнул.

— Видел я его морду, — тоже смеясь, покрутил головой Локсли. — Но попадись ты с этим конем, мы все сейчас болтались бы на виселице!

— Ха, никогда! Думаешь, я поскупился на смолу и солому, когда расставлял телеги? Да сам дьявол не разглядел бы свой хвост в таком дыму. — Бентли нежно похлопал лоснящуюся шею вороного. — А шерифу нужно было лучше присматривать за своим красавцем, знаешь ли!..

Он снова захохотал, и все присоединились к его смеху, вновь и вновь вспоминая, как Робин чуть ли не пинками сгонял растерявшихся сыновей вдовы с помоста, как Тук и Аллан, впав в азарт, вопили на разные голоса сперва о пожаре, потом — о грабеже, а потом — и о лишении чести, как им громогласно вторила толпа, как стража металась в дыму туда-сюда в поисках супостатов…

Хохот разбойников внезапно прервало близкое, верещание сороки, и, когда из кустов вынырнул Маленький Джон, все луки уже были наготове, а фриар Тук держал