Глава восьмая. Как гуманист кровь пустил

Я спрыгнул с подоконника и прижал профессора к стене.

– Не шевелитесь! – зашипел я прямо ему в лицо. – У вас гости… Дождались…

Профессор, не ожидавший ничего подобного, на время потерял дар речи. Ручаюсь, что он не понял мотивов моего странного поступка, моя грубость потрясла его до глубины души. Он смотрел на меня широко раскрытыми глазами, и мне показалось, что белые усы ощетинились, как иголки у испуганного ежика. Я прижимал его к белой от извести стене и призывал в помощники волю, чтобы быстрее выйти из состояния шока и обрести прежнюю ясность и стройность мысли.

– Да что случилось? – хрипло произнес профессор, осторожно отстраняя меня от себя.

– То, о чем я вас предупреждал, – прошептал я и легонько шлепнул его ладонью по шее, заставляя пригнуться, а затем оттолкнул от окна. Согнувшись в три погибели, словно под метельным обстрелом, профессор перебрался к двери, но и там не рискнул выпрямиться во весь рост.

Я осторожно глянул из-за оконной рамы во двор. Негодяй в спортивном костюме наверняка затаился в зарослях туй. Он будет сидеть там долго и тихо до тех пор, пока не увидит свою жертву в окне, достаточно отчетливо, чтобы затем без промаха выстрелить.

– Кто там? Что же ты молчишь? – бормотал профессор.

– Похоже, Ненаглядкина ошиблась, – тихо ответил я, до рези в глазах вглядываясь в непроницаемые, темно-зеленые кудри деревьев. – Убийца ищет вас вовсе не в Испании, а здесь. Или же он пришел по мою душу… Предупредите жену, чтобы не подходила к окну! Запритесь оба в ванной! Да скорее же!

– Скорее же… – с трудом скрывая волнение, пробормотал профессор. – Разве вы не знаете нашей национальной особенности?

Он стал неуклюже подражать героям кинобоевиков: ногой толкнул дверь, выждал мгновение и по стеночке, по стеночке выбрался из кабинета в коридор.

Я, не шевелясь, стоял у окна, одним глазом наблюдая за туями. Растерянность охватила меня. Я не знал, что буду делать дальше. У меня не было никакого оружия, чтобы оказать достойный отпор убийце. Даже если он прячет под курткой какой-нибудь крохотный дамский револьвер, этого будет достаточно, чтобы укокошить и меня, и профессора, и его любопытствующую жену. Пока он невидим, он опасен вдвойне. Как же заставить его выдать себя? Выбежать во двор и тем самым спровоцировать стрельбу?.. М-да, хорошенькая провокация – подставить себя под пулю…

Я оглянулся на дверь. Тягостное чувство, что убийца уже где-то рядом, играло на нервах и наполняло тело мелкой противной дрожью… Я бегло осмотрел кабинет. Хорошо бы найти что-нибудь вроде кочерги. Или кухонный нож с хорошей рукояткой. Подобие оружия придало бы мне уверенности в себе… Старики на моей ответственности – вот, в чем трудность. Если бы их не было, я бы поиграл с убийцей в прятки…

Сколько уже прошло времени? Пять, десять минут? Я стоял без движения, как телеграфный столб, и гость не предпринимал никаких действий. Может, он заметил мою физиономию в окне и уже наводит на нее прицел оружия?

Я отшатнулся от стекла, прижался разгоряченным лбом к прохладной пластиковой раме… Нет, Яна не ошиблась. Убить профессора должны были в Испании. Но преступники переиграли сценарий. Они решили убить его здесь, в тихой парковой зоне, в своем собственном особняке; они вознамерились убить его как можно быстрее. И причиной такой спешки был я. Я, узнавший то, чего не должен был знать…

Я снова посмотрел в окно и едва не вскрикнул. Прямо подо мной, на дорожке, присыпанной красным гравием, стоял профессор. Он принял какую-то нелепую барскую позу, выставив одну ногу вперед и сложив на груди руки, при этом подбородок его был приподнят, а хозяйский взгляд властно скользил по личным владениям, словно он громко вопрошал: какой такой сопляк посмел нарушить границу частной собственности?.. Безумец! Я издал какой-то сдавленный вопль и кинулся вон из кабинета. В коридоре я едва не сбил с ног бабушку Кюлли, которая расставила руки в стороны, словно испуганная наседка крылья, и тонким взволнованным голосом повторяла:

– А что случилось? Молодой человек, вы не могли бы объяснить мне…

– Оставайтесь здесь! – крикнул я ей и загрохотал ногами по лестнице.

Нет, я не успею! Не успею! Сейчас я выбегу во двор и увижу распростертое на земле тело профессора. Большое, грузное тело, лежащее в неестественной, унизительной позе… Я едва не вышиб дверь и вывалился на улицу… Невероятно! Он жив, он расслабленной походкой прогуливается по дорожке, ревностно вглядываясь в заросли кустов.

– Профессор, назад!! – зашипел я, кидаясь к нему, словно в охваченный пламенем дом. До него три больших шага… Сейчас прогремит выстрел… Вот в это мгновение… Вот сейчас… У киллера не выдержат нервы. Он нажмет на спусковой крючок, даже если намеревался сделать это позже… Я схватил профессора за руку, толкнул его в грудь.

– Уходите!! Уходите немедленно!! – хрипел я.

Какой же он неповоротливый! Какой тяжелый, малоподвижный, словно ламантин, выбравшийся на сушу… Я закрывал его спиной, делал страшные глаза, и мое тело до судорожной боли напряглось в ожидании выстрела…

– Да что ж вы застряли… Вы соображаете, что делаете?

К моему ужасу лицо профессора расплылось в снисходительной улыбке.

– Ты чего всполошился, юноша? – мягко зарокотал профессор. – Нет здесь никого!

– Он прячется за туями, что за моей спиной, – процедил я, испытывая неодолимое желание двинуть кулаком в профессорский лоб.

– Голубчик, да у тебя паранойя! Я осмотрел весь двор! Здесь нет никого! Тебе просто привиделось!

Тяжело дыша, я продолжал держать профессора за руки и озирался по сторонам. Привиделось? Нет, только не это! Я еще не сошел с ума, и до мельчайших деталей помню человека, перемахнувшего через забор. Он где-то рядом. Я чувствую его…

Тут еще и бабушка Кюлли скатилась по лестнице во двор.

– А что происходит? – спросила она, смешно шевеля сморщенными губами. – Вы что-то потеряли?

И я решился на отчаянный поступок. Желая одним махом покончить с ожиданием неизвестности, я кинулся в заросли туй, где спрятался незнакомец. Колючие и жесткие ветки встретили меня в штыки, но я с упрямством одержимого пробирался вглубь. Сопротивление было отчаянным, на мне трещала рубашка, и полыхали огнем многочисленные царапины, но я не снижал темпа, пока не уперся в забор.

В зарослях никого не было. Я покружился на месте, потом посмотрел под ноги. Ага, вот подтверждение тому, что я не сошел с ума. На влажной земле были отчетливо видны следы с замысловатым рисунком протектора кроссовок.

– Этот