какие-то… откуда урки? Так или иначе, в бою у нас нет ни одного шанса. Что там, что здесь. Рано или поздно они приедут сюда, и нам против них не устоять.

— А как быть? — спросил Генка.

— Для начала нужно вывезти оттуда пленных. После этого мы хотя бы количественно с ними сравняемся, хотя, если честно, шансов нам это особенно не добавит. Но вывезти надо всё равно. И нужен чёткий план, как это сделать, чтобы избежать погони.

— Да нам, вишь, и вывезти-то их не на чем, — сказал Егорыч. — Мест у нас в машинах десять, четыре мы займём сами. А их четырнадцать. Даже если мы их друг на друга положим для-ради… на оставшихся шести местах они не разместятся.

Зойка вступила в разговор:

— А у них где стоит машина?

— На плацу возле казармы, — ответил я.

— Ну так нужно её сломать… шины там проткнуть, и не будет никакой погони. Другой-то машины у них нет?

Генке это понравилось:

— Томка, смотри — у тебя конкурент появился!

— Да, — подтвердила Томка. — Только зачем её ломать, когда на ней можно уехать? Увезти всех пленников и аля-улю. Там ведь микроавтобус, если я правильно помню?

Мы переглянулись.

Оставалось придумать, как пленников вывести из казармы. Самым очевидным было сделать это ночью, когда все спят. Но наверняка кто-то из бандитов остаётся их сторожить.

— Кстати, Стас, забыл тебя спросить, — сказал Витя, обращаясь ко мне. — Что ты так вскинулся, аж подпрыгнул, когда он сказал, что там танкисты?

— Я просто вспомнил, как умирающий приятель Егорыча назвал бандитов, устроивших резню в Свиново.

Егорыч сказал:

— Баптисты!

— Да ты, скорее всего, просто не разобрал, дык. Он сказал: «Танкисты».

Витя ударил кулаком по столу.

— Твари… сам всех казню. Лично!

— Подожди малёхо казнить, — сказал Генка. — Сначала давай пленных выведем и придумаем, как самим уберечься. Сам же говоришь — ребята подготовленные. Даже если мы у них угоним машину… что им эти пятнадцать километров? Они их пройдут за три часа черепашьим шагом.

— Ну куда идти-то они точно не знают… — сказал я.

— Да, на развилке у них будет три варианта. Шансы у нас один к трём. Если они пойдут по ложным путям, времени у нас чуток прибавится.

В конце концов, совместно мы родили довольно подробный план. Оставались открытыми несколько моментов. Первый: что делать, когда бандиты придут к нам с вопросами, а в том, что это неминуемо произойдёт, сомнений не было. Мы были очень уязвимы. Никто из нас, кроме Вити, не имел опыта участия в боевых действиях, у нас не было оружия, нас легко было выкурить из наших домов, просто поджигая их один за другим… И второй вопрос: где нам поселить эти четырнадцать человек? Это, самое меньшее, два дома, на подготовку каждого нужно несколько дней. Был и третий вопрос: чем их кормить? Консервированной пищи у нас было достаточно, но свежих овощей в обрез на нашу небольшую колонию. Значит, нужно было создавать дополнительные площади, обогревать их, освещать — а это электроэнергия. Мощности нашего генератора на всё могло не хватить.

Оставался ещё вопрос связи — нам было необходимо координировать действия. Но как? Не флажками же махать?

— Эх, нам бы рации… — в очередной раз повторил Генка. — Хоть самые дрянные, хоть на пару километров.

Зойка странно посмотрела на него и тут же опустила голову. Все были поглощены обсуждением, и заметил её движение только я, но не придал ему значения.

Все были согласны с тем, что, прежде всего, нужно освободить людей. Тут был не только гуманизм, но и здоровый прагматизм: мы ясно осознавали, что рано или поздно бандиты придут и за нами, вопрос был только в сроках. Если нас будет не восемь человек, а двадцать два, то возможностей противостоять вооружённой шайке становилось побольше.

Постановили выезжать завтра ближе к обеду: лучше инициировать события, чем реагировать на них. Стали расходиться спать и тут выяснилось, что… Зойка пропала.

— Да только что была здесь! — говорил Генка. — Ну куда она может деться с подводной лодки?

Однако Зойки не было. Томка вспомнила, что незадолго до конца разговора она встала и вышла в коридор.

— Ну в коридор, и что? — психовал я. — Провалилась она, что ли в коридоре?

— Гена, машины проверь… для-ради, — тихо сказал Егорыч.

Генка посмотрел на него, ошарашенный, надел шапку, схватил тулуп и выскочил на улицу. С улицы донеслось:

— Ну шебутная баба, ну, блин…

Через пять минут он вернулся.

— «Нивы» нет, — констатировал он в дверях. — Что будем делать?

— Куда же она могла ломануться на ночь глядя? — спросил я, чувствуя себя совершенно беспомощным.

— Да хрен её… — ответил Генка. — Давайте вспоминать, никто ничего необычного не заметил?

Тут я и вспомнил, как она вскинула голову при каких-то словах Генки.

— Ты что-то сказал, и она так странно на тебя посмотрела. Потом на меня. И улыбнулась ещё мне.

— Вспоминай, что я сказал, — потребовал Генка.

В голове у меня была путаница:

— Нет, Генка. Не вспомню.

— Ну вот, — развёл руками Генка. — Куда-то рванула, догадайся, куда…

— И почему одна? — спросила Томка.

— Потому что шальная! — взорвался Генка. — Она с детства такая, вечно тремя деревнями её из всяких колодцев доставали.

Мы с Генкой решили отправиться на поиски на «Жигулях». Полночи колесили везде, где могли проехать. Часам к трём ночи вернулись домой злые и обеспокоенные.

Зойка появилась уже под утро. За окном вспыхнул свет от фар. Мы с Генкой не спали и выскочили ей навстречу.

— Ты куда ж, мать твою… — начал было орать Генка.

Зойка молча прошла мимо него, сняла пальто и подала мне пакет с какими-то вещами. Я заглянул в него. Там лежали три рации.

— Откуда? — только и спросил Генка.

— Из-под Тулы, — ответила Зойка и ушла в комнату.

А мы с Генкой остались разбираться. В рациях оказались даже заряженные аккумуляторы. Это были любительские рации, маломощные, до двух ватт. У нас с Игорем когда-то были такие, мы их в хвост и в гриву использовали на рыбалке. Уверенная связь была до трёх километров, декларируемая — до семи, но уже на пять километров они добивали с